Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Мехико-сити

20/VII 1925 г.

Богомольное^*

Большевики      надругались над верой православной.В храмах-клубах —         словесные бои.Колокола без языков —           немые словно.По божьим престолам          похабничают воробьи.Без веры    и нравственность ищем напрасно.Чтоб нравственным быть —             кадилами вей.Вот Мексика, например,           потому и нравственна,что прут    богомолки           к вратам церквей.Кафедраль —      богомольнейший из монашьих                    институтцев.Брат «Notre Dame’a»[3]

         на площади, —               а около,запружена народом,         «Площадь Конституции»,в простонародии —         «Площадь Со́кола».Блестящий     двенадцатицилиндровый                Пакардостановил шофер,        простоватый хлопец.— Стой, — говорит, —           помолюсь пока… —донна Эсперанца Хуан-де-Лопец.Нету донны      ни час, ни полтора.Видно, замолилась.         Веровать так веровать.И снится шоферу —         донна у алтаря.Парит   голубочком        душа шоферова.А в кафедрале       безлюдно и тихо:

не занято    в соборе        ни единого стульца.С другой стороны        у собора —             выходсразу   на четыре гудящие улицы.Донна Эсперанца        выйдет как только,к донне    дон распаленный кинется.За угол!    Улица «Изабелла Католика»,а в этой улице —        гостиница на гостинице.   А дома —      растет до ужина   свирепость мужина.   У дона Лопеца   терпенье лопается.   То крик,     то стон   испускает дон.

Гремит    по квартире         тигровый соло:— На восемь частей разрежу ее! —И, выдрав из уса        в два метра волос,он пробует     сабли своей остриё.— Скажу ей:      «Ина́че, сеньора, лягте-ка!Вот этот    кольт       ваш сожитель до гроба!» —И в пумовой ярости         — все-таки практика! —сбивает    с бутылок        дюжину пробок.      Гудок в два тона —      приехала донна.Еще  и рев     не успел уйтиза кактусы     ближнего поля,

а у шоферских       виска и грудинависли    клинок и пистоля.— Ответ или смерть!          Не вертеть вола!Чтоб донна        не могла          запираться,ответь немедленно,         где былажена моя     Эсперанца? —— О дон-Хуан!       В вас дьяволы зло́бятся.Не гневайте     божью милость.Донна Эсперанца        Хуан-де-Лопецсегодня    усердно       молилась.

[1925]

Мексика — Нью-Йорк^*