Том 7. Тайна сокровищ магараджи

Отдав честь, я повернулся и вышел строевым шагом. Один из писарей посмотрел на меня с таким сочувственным видом, как будто меня ждала петля. Я нашел Зинесона во дворе за домом. Он как раз осматривал чемоданы в багажнике огромного «Кадиллака».

– Ты шофер? – спросил денщик, оглядывая меня.

– Да, – ответил я. – Какая чудесная машина.

– Посмотрим, покажется ли она тебе потом такой уж чудесной, – сказал он. – Взгляни лучше на это.

Он поднял один из чемоданов. Чемодан был сделан из кожи и блестел, как зеркало.

– Ручная полировка, – продолжал Зинесон с горечью. – У генерала пять таких. Битых два часа в день я трачу на то, чтобы навести на них такой глянец, как этого требует генерал.

Мне стало не по себе.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я должен буду чистить его чемоданы? – недоверчиво спросил я.

– Придется, если хочешь сохранить свои нашивки, – ответил Зинесон и положил чемодан в багажник с такой осторожностью, как будто это было сырое яйцо.

– Теперь взгляни на машину. Это еще одно очень приятное занятие для тебя: она должна быть вычищена и внутри, и снаружи так, чтобы не было ни пятнышка, ни пылинки. При каждой остановке, куда бы генерал ни пошел – пообедать или справить нужду, – ты должен наводить блеск на машину. Генерал не терпит грязи в машине, это один из его «пунктиков». Сколько раз мне приходилось одной рукой подносить ко рту хлеб, а другой – полировать эту колымагу. И не забывай о пепельницах. Стоит генералу обнаружить в них хоть малейшую частицу пепла, и он занесет это в свою книжку.

– Что еще за книжка?

Зинесон сплюнул на бетон двора и осторожно растер плевок ботинком.

– Тебе еще придется познакомиться с ней. Генерал отмечает в ней все, что ему не нравится: каждый твой промах, каждую ошибку, каждое пятно – и потом он передаст эту книжку со своими инструкциями майору Кэю, и все это выльется на твою голову. Однажды я получил три дня дежурства на кухне только за то, что забыл вычистить пепельницы. Но работа на кухне – это еще отдых.

Я смотрел на многочисленные детали хромированной отделки машины, и мое мужество понемногу исчезало.

– А ты поедешь с нами? – спросил я.

– Я? – Зинесон усмехнулся. – Это мой первый отпуск. За четыре месяца. Уж я использую его на все катушку вдвоем с какой-нибудь красивой девчонкой. Желаю тебе приятного времяпрепровождения!

Я открыл дверцу и бросил взгляд внутрь. Это была самая лучшая из всех машин, которые я когда-либо видел, не говоря уже о тех, на которых мне приходилось ездить. Там было все: от встроенного бара до автоматически поднимающихся стекол.

– Неужели этот генерал и впрямь так страшен, как ты мне его описал? – спросил я.

– Нет, он намного страшнее, – ответил Зинесон. – Знаешь, что меня удивляет?

– Ну?

Оглядевшись по сторонам, он заговорил шепотом:

– Меня поражает, как ему удалось прожить так долго. Меня удивляет, почему его до сих пор никто не пристукнул. – Зинесон, посмотрев на меня с надеждой, продолжал: – Может быть, ты как раз тот человек, которому суждено это сделать? Ты в течение 14 дней будешь с ним один на один. Вдруг у тебя лопнет терпение – и ты воткнешь этой свинье нож в брюхо. Если это произойдет, то уверяю тебя, все здесь, в штабе, начиная от полковника и кончая мной, будут благодарны тебе по гроб жизни.

– Майор распорядился, чтобы ты рассказал мне все, что я должен знать, – холодно сказал я. – Это все или есть еще что-нибудь?

Зинесон вытащил из кармана свернутую бумажку.