Том 8. Усадьба Ланиных

1. Возвеселись, Флоренция, ибо ты столь могуча,Что над землей и морем бьешь крылами,А по всему Аду проносится твое имя.4. Среди воров я нашел пять такихТвоих граждан, что мне стыдно,И это не делает тебе большой чести.7. Но если предрассветные сны сбываются,Ты испытываешь в недалеком уже времени,Чего страстно желает тебе Прато, а не только другие.10. И если бы беда пришла, то не была бы преждевременна.Так пусть приходит, если так назначено!Ибо тягостнее это будет мне, когда я стану старше.13. Мы удалились, и по лестницеИз выступающих камней, где ранее спускались,Взошел мой Вождь, и вывел меня.16. И когда мы проходили по уединенному пути,Среди обломков, и среди утесов скал,Ногам нельзя было обойтись без рук.19. Я горевал тогда и теперь вновь горюю,Обращаясь памятью к тому, что видел.И более обуздываю дух, чем, когда-либо,22. Дабы он не уклонялся от стези добродетели;Так что если благосклонная звезда, или нечто лучшее,Дали мне благо, пусть я не завидую себе.25. Как поселянин, отдыхающий на взгорьеВо время года, когда светило, озаряющее мирМенее скрывает от нас свое лицо.28. И в час, когда муху заменяет занзара,

Видит светляков внизу в долине,Быть может, там, где его виноградники и пашня;31. Столькими же огнями блистал весьВосьмой лог, как я увиделВ минуту, когда мне открылось его дно.34. И какою тот, кто медведями отомстил за себя,Видел удалявшуюся колесницу Илии,Когда кони уносили ее прямо в небо,37. А он не мог следовать за нею взором,Увидев лишь, как одно пламя,Подобно облачку вознеслось наверх,40. Так же вылетало каждое пламя из глоткиРва, и ни одно не обнаруживало похищенного,Но всякое заключало по грешнику.43. Я стоял на мосту и смотрел, высунувшись,Так, что если бы не держался за глыбу камня,То упал бы вниз и без подталкивания.46. И Вождь, видя, что я столь внимателен,Сказал: «Внутри огней заключены души:Каждая обвита пламенем, которое ее сжигает».49. «Учитель, – отвечал я, – выслушанноеЕще сильнее убеждает меня; но я уже заметил,Что это так, и уже хотел сказать тебе.52. Кто в этом пламени, столь раздвоенномНаверху, точно оно восстало над костром,Куда был брошен Этеокл со своим братом?»55. Он мне ответил: «Там внутри мучаютсяУлисс и Диомед, и вот вдвоемУстремляются они на камень, как шли на злое.

58. И внутри своего пламени воздыхаютО кознях с тем конем, что открыл врата,Откуда вышло славное семя римлян.61. Там оплакивается хитрость, из-за которойМертвая Деидамия и теперь горюет об Ахилле.И там несут кару за Палладиум».64. «Если они могут говорить среди этогоЖара, – сказал я, – то, Учитель, очень прошу,И вновь прошу тысячекратной просьбою –67. Не откажи мне подождать здесь,Пока приблизится сюда рогатое пламя;Взгляни, как от желания я тянусь к нему».70. И он ответил мне: «Просьба твоя достойнаВсяческой похвалы, и потому я принимаю ее:Но постарайся сдерживать свой язык.73. Предоставь говорить мне, ибо я понимаю,Чего ты хочешь; ведь возможно, что они уклонятся,Будучи греками, от беседы с тобой».76. Когда пламя приблизилось настолько,Что мой Вождь счел время и место подходящими,Я услышал, как он произнес следующее:79. «О вы, находящиеся вдвоем в одном огне,Если я заслужил кое-что пред вами в жизни,Если я заслужил пред вами много или мало,82 Когда писал в мире возвышенные стихи,То остановитесь, и один из вас пусть скажет,Где, сгубленный самим собою, он погиб».85. Больший рог пламени

Стал колебаться с бормотанием,Как если бы его утомлял ветер.88. Затем, клонясь вершиною с боку на бок,Будто это был говорящий язык,Он подал голос и сказал: «Когда91. Я удалился от Цирцеи, задержавшейМеня более года недалеко от Гаэты,Раньше, чем Эней назвал ее подобным образом,94. Ни нежность к сыну и ни жалостьК старцу отцу, ни любовь мужа,Которая должна была радовать Пенелопу,97. Ничто не могло победить во мне того пыла,Который увлекал меня к исследованию мира,Пороков человеческих и доблестей.100. И я отправился в широкое, открытое море,Всего на одном судне, с теми немногимиТоварищами, которые не покинули меня.103. Тот берег и этот видел я до Испании,И до Марокко, и остров Сардинию,И еще иные, омываемые этим морем.106. Я и товарищи мои, мы были стары, дряхлы,Когда добрались до того узкого прохода,Где Геркулес поставил указующие знаки,109. Чтобы человек не устремлялся далее.Справа я оставил за собой Севилью,Слева осталась позади Сеутта.112. «О, братья, – сказал я, – в тысячахОпасностей достигшие, наконец, Запада,В том недолгом бодрствовании

115. Ваших чувств, что осталось вам,Не пожелайте отказаться от исследования,Плывя за Солнцем, мира без людей.118. Подумайте о своем происхождении.Не были вы созданы для грубой жизни,Но для того, чтобы идти к доблести и знанию».121. Своих товарищей так я воодушевилЭтой небольшой речью к дальнейшему пути,Что едва потом мог их удерживать.124. И поставив корму нашу на восток,Мы обратили весла в крылья для безумного полета,Все время забирая влево.127. Уже все звезды Южного полюсаВидел я ночами, наш же так склонился,Что не подымался над поверхностью моря.130. Пять раз возгорался и столько же раз угасал светНа нижней стороне луны,С той поры как мы вошли в открытое море,133. Когда предстала нам гора, темневшаяИз отдаления и показалась она столь высокой,Что подобной никогда я и не видел.136. Мы обрадовались, но скоро нам пришлось плакать,Ибо с новой земли поднялся вихрь,Потрясший носовую часть судна.139. Трижды он кружил корабль всеми водами,В четвертый раз поднял корму вверх,А нос ринулся вглубь, как угодно было Другому[28],142. Доколе море не замкнулося над нами.