Том 9

Лишь с недавних пор западноевропейская и американская публика получила возможность составить более или менее правильное суждение о турецких делах. Турция была до греческого восстания[35]

во всех отношениях terra incognita {неизвестная земля. Ред.}

, и распространенные о ней среди публики банальные представления покоились больше на сказках из «Тысячи и одной ночи», чем на исторических фактах. Правда, официальные дипломатические представители, побывавшие в Турции, хвастались, что они обладают более точными знаниями; но и эти знания были ничтожными, так как никто из этих официальных лиц не потрудился изучить турецкий, южнославянский или новогреческий языки и все они без исключения полагались на тенденциозные сообщения переводчиков-греков и франкских^{1}

купцов. К тому же эти праздные дипломаты постоянно тратили свое время на всевозможные интриги. Похвальное исключение составляет среди них только Йозеф фон Гаммер, немецкий историк Турции. Эти господа нисколько не интересовались народом, учреждениями и общественным строем страны; они занимались только двором и, в особенности, греческими фанариотами[36]

, хитрыми посредниками между двумя сторонами, из которых каждая была одинаково не осведомлена относительно действительного состояния сил и ресурсов другой. Все действия западной дипломатии по отношению к Турции долгое время покоились и, как это ни странно, даже в настоящее время в значительной мере покоятся на традиционных представлениях и суждениях, основанных на столь жалкой информации.

Но в то время как Англия, Франция и в течение длительного времени даже Австрия бродили в потемках, пытаясь определить свою восточную политику, их всех перехитрила другая держава. В России, — которая сама является страной с полуазиатскими общественными условиями, обычаями, традициями и учреждениями, — нашлось достаточно людей, способных понять истинное положение и характер Турции. В России та же религия, которую исповедуют девять десятых населения Европейской Турции; русский язык почти не отличается от языка семи миллионов турецких подданных; а хорошо известная легкость, с какой русские обучаются говорить на иностранных языках, даже не вполне владея ими, дала возможность агентам России, щедро оплачиваемым за свою службу, без особого труда полностью освоиться с турецкими делами. И русское правительство с давних пор использовало свое чрезвычайно благоприятное положение в Юго-Восточной Европе. Сотни русских агентов разъезжали по Турции, внушая христианам греко-православного вероисповедания, что православный император является главой, естественным покровителем и избавителем угнетенной восточной церкви, призванным в конце концов освободить ее; южным славянам они особенно внушали мысль о нем как о всемогущем царе, который рано или поздно объединит? под одним скипетром все ветви великой славянской расы и сделает ее господствующей расой Европы. Духовенство греческой церкви уже давно составило обширный заговор для распространения этих идей. Русское золото и русское влияние в большей или меньшей степени непосредственно содействовало вспышке сербского восстания 1804 г.[37] и восстанию греков в 1821 году. Где бы ни поднимали турецкие паши знамя мятежа против центральной власти, в русских интригах и в русских деньгах никогда не было недостатка. И когда таким образом вопрос о внутреннем положении Турции окончательно ставил в тупик западных дипломатов, знавших о действительном положении дел не больше, чем о людях на луне, объявлялась война, русские армии двигались на Балканы, и от расчленяемой Оттоманской империи отрывался один кусок за другим.

Правда, за последние тридцать лет было много сделано для осведомления широкой публики о положении Турции. Немецкие филологи и критики познакомили нас с ее историей и литературой; английские резиденты и английские торговцы собрали много данных об общественном строе империи. Но дипломатические мудрецы, по-видимому, высокомерно относятся ко всему этому и с предельным упрямством цепляются за традиции, порожденные знакомством с восточными сказками и усиленные не менее удивительными россказнями клики греческих торгашей, наиболее продажной из всех, когда-либо существовавших.