Том 9

Прения носили весьма ожесточенный характер. Мантёйфель, поддержанный принцем Прусским, возражал против предложения об учреждении независимого министерства полиции. Король склонялся к предложению г-на фон Вестфалена и в заключение предложил соломоново решение, заявив, что он последует примеру Бонапарта и создаст министерство полиции, «если необходимость подобного шага будет доказана ему фактами». Тогда для того, чтобы доставить такие факты, Хинкельдей и Штибер избрали дело кёльнских коммунистов. Вам уже известны их героические подвиги на кёльнском процессе[43]. После его окончания прусское правительство решило возвысить явного клятвопреступника Штибера. человека, которого освистывали при каждом его появлении на улицах Кёльна, возведя его в должность полицейдиректора Кёльна. Но вмешались г-н Бетман-Гольвег и другие благонамеренные консервативные депутаты Рейнской Пруссии, предупреждая министров, что подобное открытое оскорбление общественного мнения этой провинции может иметь весьма угрожающие последствия в момент, когда Бонапарт домогается естественных границ Франции

[44]. Правительство уступило, удовольствовавшись назначением Штибера полицейдиректором Берлина в награду за клятвопреступления, совершенные им в Кёльне, и кражи, совершенные в Лондоне. На этом. однако, дело приостановилось. Выполнить желание г-на Хинкельдея — создать для него независимое министерство полиции — на основе кёльнского процесса оказалось невозможным. Хинкельдей и Штибер выжидали благоприятного случая. К счастью, подоспело восстание в Милане. Штибер тотчас же произвел двадцать арестов в Берлине. Но затея была слишком смехотворной, чтобы начать судебное преследование. Однако затем последовало покушение Либени, и теперь король оказался вполне готовым принять решение. Охваченный ужасными опасениями, он тотчас признал необходимым иметь независимое министерство полиции, и Хинкельдей увидел свои мечты осуществленными. Королевский указ сделал его прусским Мопа, в то время как брат г-на фон Мантёйфеля подал в отставку. Самая поразительная часть комедии, однако, была еще впереди. Едва г-н Хинкельдей был возведен в новое звание, как немедленно был раскрыт «большой берлинский заговор». Этот заговор, следовательно, был устроен со специальной целью доказать необходимость г-на Хинкельдея. Это был подарок г-на Хинкельдея слабоумному королю в обмен на только что приобретенную полицейскую самодержавную власть. Помощник Хинкельдея, изобретательный Штибер, сделавший в Кёльне открытие, что все письма, оканчивающиеся словами «привет» и «братство», несомненно свидетельствуют о наличии коммунистического заговора, теперь сделал открытие, что в Берлине с некоторых пор появилось угрожающее количество «калабрийских шляп» и что калабрийская шляпа является, несомненно, «условным знаком» революционеров. Опираясь на это важное открытие, Штибер произвел 18 марта несколько арестов, главным образом среди рабочих и иностранцев, которых обвинили в ношении калабрийских шляп. 23-го того же месяца был произведен обыск в доме купца Карла Делиуса в Магдебурге, брата депутата второй палаты; он также имел роковое пристрастие к калабрийским шляпам. Наконец, как я сообщил в начале этой статьи, 29-го истекшего месяца в Берлине был произведен великий coup d'etat, направленный против калабрийских шляп. Все, кто сколько-нибудь знаком с мелкотравчатой оппозицией Вальдека, Берендса и других, весело посмеются по поводу «оружия и боевых припасов», обнаруженных у этих самых что ни на есть безобидных Брутов.

Но какой бы бессмысленной ни казалась эта полицейская комедия, разыгранная, так сказать, по чисто личным мотивам гг. Хинкельдея и Штибера, она не лишена значения. Прусское правительство раздражено пассивным сопротивлением, которое оно встречает повсюду. Оно ощущает дыхание революции в атмосфере кажущейся апатии. Оно приходит в отчаяние, не находя этого призрака в осязаемой форме, и испытывает нечто вроде избавления от кошмара всякий раз, когда полиция доставляет ему реальное воплощение этого вездесущего, но невидимого врага. Правительство наступает, оно будет наступать и впредь, и оно преуспеет в деле превращения пассивного сопротивления народа в активное.

Написано К. Марксом 1 апреля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3745, 18 апреля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

Ф. ЭНГЕЛЬС

ЧТО БУДЕТ С ЕВРОПЕЙСКОЙ ТУРЦИЕЙ?