Аркадий
. Ты какая-то другая. К тебе очень идет костюм Коломбины.Клавдия
. Мне тоже это кажется.Аркадий
. Так это мы поцеловались?Клавдия
. Поцеловались.Аркадий
. Клавдия, ты должна всегда быть Коломбиной.Клавдия
. Коломбина очень ветрена.Аркадий
. Все равно.Клавдия
. И капризна.Аркадий
. Я тебя люблю.Клавдия
Аркадий
. Конечно, согласен. Говори еще, твой голос как музыка.Клавдия
. Но и тебе, дружок, нужно быть всегда влюбленным, веселым и изящным.Аркадий
. Поди-ка ты ко мне.Клавдия
Аркадий
(бросаясьКлавдия
. Ревность и гнев — это мещанство. Ревнует купеческая дочь, сторожиха, поповна. А я жена поэта. Прощай!Снег падает сквозь электрический свет; голоса, музыка.
Ряженые, ряженые!
На подоконник впрыгивает Арлекин, показываются маски.
Арлекин, ты весь в снегу.
Арлекин целует ее, увлекает за окно.
Аркадий
Все затихло. В левую комнату входит осторожно Топталов, в руке у него полено; оглядывается, потом кладет полено и осторожно отворяет среднюю дверь, заглядывает. Аркадий тоже вытягивает голову из-за стены; они сталкиваются и, вскрикнув, отскакивают.
Насильники
(Лентяй)
Действие происходит в доме Коровина и около, почти в наши дни.
Действие первое
Артамон
. Ничего не видно.Нил
. Обязательно должны подъехать, обещались.Артамон
. Ты все путаешь, скажи ясно и коротко, что она писала?Нил
. Писала она — привезу, мол, дите, в последний раз, окончательно, чтобы сегодня, мол, непременно посватался, потому, говорит, на весь уезд срам.Артамон
. А что, Клавдий Петрович напугался, наверно, вообще, как на него подействовало?Нил
. Клавдий Петрович письма не дочитал, положил на окошко, говорит — ужо прочту… Ветер подул, письмо в сад улетело. К тому же он портрета хватился в это время. Ведь вот, Артамон Васильевич, Клавдию Петровичу отвалено мерою и лесов этих и земли, а живет он много хуже вас. Отчего сие, – как говорил папаша мой — диакон, – кругом тебя и трава, и козявки в ней, все это копошится, тоже со своим удовольствием; погляди повыше, – лес растет, – ты его руби, а он растет, а повыше леса облака. Вот в них вся сила. Первое дело — надо спокойствие иметь. Лети куда хочешь, дорог много и везде хорошо. Вот! А Клавдия Петровича нашего раздирает, хоть и сидит он — головы не повернет, а лучше бы из стороны в сторону бегал.Артамон
. Эх, черт, были бы деньги!