Том 9

Это удивительное существо, подобно кенгуру и многим другим австралийским гидроцефалическим беспозвоночным, восходит к тем незапамятным временам, когда человека на земле и в помине не было; оно, без сомнения, восходит к той эре, когда Австралию и Африку соединяло шоссе в сотни миль шириной и тысячи миль длиной, и животные на обоих континентах были одни и те же, и все принадлежали к отдаленной геологической эпохе, известной в науке под названием Древняя Красноизвестковая Послеплеозавровая эпоха. Впоследствии шоссе опустилось на дно морское, мощные подземные толчки подняли африканский континент на тысячу футов вверх, а Австралия осталась на прежнем уровне. В новом африканском климате животные в силу необходимости стали эволюционировать и постепенно переходить в новые виды, семейства и породы, а животные Австралии — в силу той же необходимости — остались неизменными, и такими они сохранились до наших дней. Несколько миллионов лет африканский орниторинкус все эволюционировал и эволюционировал и, одну за другой, терял части своего тела, пока наконец не распался, и его составные части рассеялись. Теперь, когда встретишь в Африке птицу или зверя, тюленя или выдру, можно не сомневаться, что это всего-навсего жалкий остаток упомянутого мною идеального творения — того самого, которое представляло собой все в общем и ничего в частности, — щедро одаренного природой pluribus unum животного мира.

Такова история самого почтенного, самого древнего организма, живущего на земле — Ornithorhyncus Platypus Extraordinariensis, да хранит его бог!»

Нашему естествоиспытателю ничего не стоило воспарить на такую высоту, если тема его захватывала. И не только в прозе, но и в стихах. В свое время он сочинил изрядное число стихотворений и теперь роздал их читать пассажирам, и охотно разрешил переписывать. Вот «Обращение», — в нем, на мой взгляд, меньше специальных терминов, чем в других его стихах, и оно кажется мне наиболее возвышенным.

ОБРАЩЕНИЕО, ложе тинное покинь, Орниторинкус милый мой. И клюв и улыбке распахнув,Вce, что я жажду знать, открой.

Происхожденья твоего Я тайну мне молю открыть: Зачем там плоть, где кость нужна, И кость, где плоти должно быть?Откуда твой бобровый хвост И эти лапы-плавники? А вместо жабр зачем тебеДаны звериные клыки?О Сумчатый, о Кенгуру, Похожий с виду на горшок, Чьи ноги разнятся длиной,

В чьем сером животе мешок,Открой, реликт, зачем ты здесь? Друзья твои, в тисках земли, Окаменелостями став. Давно бессмертье обрели[10].

Пожалуй, нет поэта, который был бы плагиатором сознательно; вместе с тем я склонен подозревать, что нет и поэта, который порой не совершил бы плагиат бессознательно. Вышеприведенные стихи поистине прекрасны и даже трогательны, и все же в них проскальзывает нечто такое, что напоминает «Соловья Мичигана». Не может быть никаких сомнений, что автор «Обращения» читал произведения этого поэта и был ими очарован. Нельзя утверждать, что он заимствовал из них хоть слово, а тем более фразу, но его стихам присуще мастерство, стиль, ритм и мелодичность стихов «Соловья». Пусть читатель сравнит «Обращение» с «Фрэнком Даттоном» — особенно строфы первую и семнадцатую — и сам убедится в том, что тот, кто написал первое, читал второе[11].

IФрэнк Даттон светел был душой,

Но был его жребий лих: В Сосновом озере он утонул, И нет его больше в живых. Ему сравнялось четырнадцать лет. Он рос без мамы с детских дней. Когда бедняжка Фрэнк утонул, Он с бабушкой жил своей.XVIIОн утонул во вторник днем,Его в воскресенье нашли,И слухи о том, что он утонул,

Округу всю обошли.Рядом с мамой своей он был зарыт.В холодной земле погребли его,И слезы прольют его друзья,Увидев могилку его[12].

Глава IX

ТАИНСТВЕННАЯ, ВЕЧНО НОВАЯ, УДИВИТЕЛЬНАЯ АВСТРАЛИЯ

Климат зависит от людей, которые нас окружают.

Новый календарь Простофили Вильсона

15 сентября. — Ночь. Австралия уже совсем близко. До Сиднея осталось пятьдесят миль.