Том 9: Лапа в бутылке

Я проснулся, когда солнце пронизало своими лучами кремовые занавески. Ева лежала в моих объятиях, положив голову мне на плечо, ее губы касались моего горла. Она спала мирно, и ее тело было безвольным и спокойным. Я обнимал эту порочную женщину, чувствуя себя на вершине блаженства. Я получал удовольствие, чувствуя ее дыхание на своем горле и вдыхая аромат ее волос, ощущая тепло ее маленького и худенького тела. Ева спала так около часа, затем пошевелилась, открыла глаза, подняла голову и посмотрела на меня.

— Здравствуй, — сказала она и улыбнулась.

Я нежно погладил ее лицо пальцами.

— Как чудесно пахнут твои волосы! — сказал я. — Ты выспалась?

Она зевнула и снова положила голову на мое плечо.

— А ты?

— Да… Как твоя голова?

— Не болит. Хочешь есть? Приготовить что-нибудь?

— Я сам приготовлю.

— Нет, ты лежи, — она вырвалась из объятий и выскользнула из-под одеяла.

В голубой ночной рубашке она казалась тоненькой и юной, как девочка. Ева накинула халат, посмотрелась в зеркало, состроила гримаску и ушла. Я поднялся в ванную, неторопливо побрился, вернулся в спальню. Ева лежала поперек кровати. На столе у кровати стоял поднос со свежим кофе и тарелкой с тонко нарезанными и намазанными маслом кусочками хлеба.

— Ты же не хочешь, чтобы я готовила что-нибудь, правда? — спросила женщина, когда я снял халат и лег рядом с ней.

— Нет, спасибо. Только не говори мне, что ты умеешь готовить, — сказал я, взяв ее за руку.

— Я умею готовить, — возразила Ева. — Ты что же, считаешь меня совершенно беспомощной?

Ее ладонь была худенькой и твердой. Я запросто мог охватить ее запястье большим и указательным пальцами. Я принялся разглядывать три резко обозначенные линии на ее ладони.

— Ты независима, — сказал я. — Это основная черта твоего характера.

Ева согласно кивнула.

Я выпустил ее запястье.

— А что еще? — спросила она, как будто чувствуя, что я о чем-то умолчал.

— Ты — человек настроения, — добавил я.

Она снова кивнула.

— У меня ужасный характер. Я веду себя как безумная, когда злюсь.

— А что может разозлить тебя?

— Все что угодно. — Ева поставила мне тарелку с хлебом на грудь.

— И на Джека ты тоже сердишься?

— Больше, чем на кого бы то ни было. — Она маленькими глотками пила кофе и отрешенным взглядом смотрела в окно.

— Почему?

— Он ревнует меня, а я его, — сообщила Ева и рассмеялась. — Мы деремся. Прошлый раз, когда мы обедали в ресторане, Джек все время смотрел на одну дамочку. На блондинку с глупым лицом. Правда, у нее была отличная фигура. Я сказала, что если он хочет, то может убираться вместе с дамочкой ко всем чертям. Джек обозвал меня дурой и продолжал посматривать на женщину. Тогда я взбесилась. — Глаза Евы загорелись: воспоминание явно доставило ей удовольствие. — Знаешь, что я сделала?

— Нет, не догадываюсь.

— Я вцепилась в скатерть, которой был накрыт наш столик, и сбросила все на пол. — Ева поставила чашку и засмеялась. — Как жалко, Клив, что ты не видел этого. Заварилась такая каша, все стали кричать… А какое было лицо у Джека, не передать словами. Ну просто умора! Потом я встала из-за стола и ушла, оставив мужа одного. Гнев переполнял меня. Дома, продолжая бесноваться, я разбила в гостиной все, что попало под руку. Это было потрясающе. Я смахнула с камина на пол часы и стеклянные фигурки животных, которые собирал Джек. — Ева показала пальцем на комод. — Уцелели только вот эти. Я привезла их сюда. Пусть муж думает, что разбиты все до единой. На камине стояли еще фотографии. Они тоже полетели на пол. — Ева прикурила сигарету и глубоко затянулась. — Когда Джек вернулся и увидел весь этот разгром, его охватила ярость. Я заперлась в спальне, но муж вышиб дверь. Я думала, что он убьет меня, но он просто запаковал свои вещи и ушел, даже не взглянув на меня.

— И ты с тех самых пор не видела его?

— Он великолепно знает меня. — Ева, постучав пальцем по сигарете, стряхнула пепел в пустую чашку. — Он знает мой бешеный характер. Джек тоже буйный, за это я и люблю его. Я терпеть не могу, когда жизнь становится похожей на стоячее болото, когда нет ни тревог, ни ревности, ни ссор. А ты?

— Я предпочитаю мир и покой.

Она покачала головой.

— Когда Джек бесится… — Женщина всплеснула руками и засмеялась.