Том четвертый. Лезвие бритвы

- А если бы пришел ваш художник, то вы не отвергли бы его помощь? - вскричала Леа.

Выслушав перевод Сандры, Тиллоттама улыбнулась.

- Но ведь это совсем другое дело!

- Она права, действительно другое дело, - сказала Сандра.

Донесся громкий сигнал автомобиля. Тиллоттама слегка вздрогнула.

- Это он! Прошу вас, ни слова! И постарайтесь не показать ему, какого вы о нем мнения. Перемена в отношении насторожит его.

- О да! - недобро усмехнулась Сандра.

Вскоре в гостиную вошел Трейзиш в белоснежных шортах и удивительно яркой голубой рубашке. По украдкой брошенному на нее взгляду Тиллоттама поняла, что он уже осведомлен о происшествии с винтовкой. Трейзиш любезно поздоровался и опустился в кресло, вытягивая ноги.

- Может быть, споют и для усталого путешественника? - сказал он, увидев гитару. - Я так люблю итальянские песни.

Чезаре и Леа стали отнекиваться, но Сандра приказала:

- Фадо!

От удивления продюсер опустил руку с зажигалкой. Сандра выступила вперед, положив руку на спинку кресла, и Леа не узнала подруги. Задумчивая, углубленная в себя девушка исчезла. Вместо нее струной выпрямилась властная, нагло уверенная в себе женщина, каждое движение, каждый изгиб тела которой был рассчитан на чувственное восхищение, принимаемое с королевским равнодушием ко всему на свете. Сузившиеся глаза, длинные и раскосые, метнули в португальца такой знающий, обещающий и презрительный взгляд, что Чезаре по-мужски стало жаль негодяя.

Зарокотали струны. Сандра запела выученную в Анголе песню. Чезаре стал повторять припев. Трейзиш взволнованно мял сигарету, доказывая, что тоска по родине берет за живое и тех, кто связан с ней лишь своими предками. Тиллоттама с удивлением смотрела на размякшего продюсера и обольстительную итальянку - безусловно, хорошую артистку. Если бы она могла так! Но куда больше она хотела бы быть такой, как независимая Леа, стоявшая перед Трейзишем в коротких штанишках в желтую и белую полоску и желтом жакетике, так хорошо оттенявшем ее золотистый загар.

Продюсер позвонил и приказал принести напитки, упрекнув Тиллоттаму за недогадливость, потому что европейцы любят спиртное. Однако гости наотрез отказались и стали прощаться. Сандра размышляла, как бы ей передать Тиллоттаме, чтоб она все-таки приняла их помощь и написала бы в Мадрас. Она не подозревала, что продюсер в это же время лихорадочно обдумывал, как продолжить знакомство, и не смог скрыть радости, узнав, что они едут в Бомбей.

- А потом куда? - быстро спросил он.

- В Нью-Дели, оттуда - в Кашмир, - так же быстро ответил Чезаре, решив на всякий случай скрыть направление поездки.

- Я прошу вас обязательно, - склонился Трейзиш перед Сандрой, - и ваших очаровательных друзей быть моими гостями в Бомбее. Я снял дом в самой шикарной части города - на Малабарском холме, правда, старый, но с отличным садом.

Сандра вежливо отказалась за всех, объяснив, что им уже заказаны номера в гостинице.

- Но если вы не хотите быть моими гостями, тогда позвольте предложить вам места на состязание водяных лыжников. Приехали американские, египетские, югославские и немецкие спортсмены, стоит посмотреть на это редкое зрелище.

- А ведь в самом деле стоит! - согласилась Сандра. - Тиллоттама, мы встретимся с вами на этих ристалищах?

- Да... конечно, - после некоторой паузы ответил за нее продюсер. - Значит, решено. Послезавтра я заеду за вами в гостиницу и повезу на пляж. Жаль все-таки, что вы такие трезвенники!

А вы рискуете, употребляя алкоголь в такую жару... в вашем возрасте, - не удержалась Леа.

- Дорогая синьора, мой возраст не так уж далек от вашего, - отпарировал американец.

- Тем хуже - преждевременная старость!

Трейзиш закусил губу, и щеки его чуть-чуть потемнели. Чезаре, раскланявшись, поспешил увести Леа.

Трейзиш, сидя за рулем своего «сандерберда», помахал итальянцам, сбегавшим по лестнице подъезда. Его взгляд задержался на Сандре. Продюсер оскалил в широкой улыбке крупные зубы, очень белые под узкими черными усиками.

Сандра остановилась.

- А где же Тиллоттама?

- Не беспокойтесь! Мы сейчас заедем за ней, и вы, кстати, увидите, где я поселился. Завтра вечером я прошу вас быть моими гостями - небольшое новоселье.

От улицы Махатмы Ганди, мимо музея и университета, они выехали к фонтану Флоры.

- Что значит «сандерберд»? - спросила Леа у Сандры, которую Трейзиш усадил рядом с собой.

- «Буревестник» - одна из моделей Форда.

- Вам нравится? - не оборачиваясь, бросил Леа американец.

- Нет! Маломощная дешевка! - с беспримерной наглостью ответила девушка.

Чезаре даже подскочил и изумленно воззрился на Леа.

- Этот кар? - снисходительно спросил Трейзиш. - А вы смогли бы справиться с такой машиной?

- Может быть, - ответила, опуская бедовые глаза Леа.