Том шестой. Выпуск II

Женщина с неспокойными серыми глазами посмотрела на него:

– Я слишком строга, когда речь идет о браке. Та страна, где институт брака не уважается и не поддерживается, неизбежно деградирует. Миссис Крейл была любящей и верной женой. Муж ее издевался над ней, умышленно привел свою любовницу в дом. Он получил по заслугам. Он безжалостно разжигал чувства у миссис Крейл… Всякое терпение имеет пределы, так что я лично не осуждаю ее.

– Он вел себя довольно плохо, я понимаю. Но не забывайте, что он был великий художник.

Мисс Уильямс вспыхнула:

– О да! Это всегда служит оправданием, особенно теперь. Художник! Оправдание для всякой распущенности, пьянства, скандалов. И скажите на милость: какой, собственно, художник был мистер Крейл, в конце концов? Возможно, несколько лет его живопись будет в моде, но недолго. Если уж на то пошло, то ведь он даже не умел рисовать! Перспектива у него была ужасна. И анатомия неправильна. Я кое-что понимаю в живописи, мсье Пуаро. Для тех, кто знает и восхищается великими мастерами, мазня мистера Крейла – лишь забавный курьез. Несколько пятен, разбросанных там и сям, никакой композиции, никакого рисунка… Нет, – она покачала головой, – не требуйте от меня, чтобы я восхищалась живописью мистера Крейла.

– Две его картины выставлены в галерее Тэйт, – напомнил Пуаро.

Мисс Уильямс презрительно фыркнула:

– Возможно. И одна из скульптур мистера Эпстайна,[5] если я не ошибаюсь, тоже там.

Пуаро понял, что этим высказыванием мисс Уильямс предлагает прекратить обсуждение темы искусства.

– Вы были вместе с мадам Крейл, когда она нашла Эмиаса Крейла мертвым?

– Да. Мы вышли вдвоем из дому после завтрака. Анджела оставила после купания свой пуловер на пляже или в беседке, она всегда обращалась со своими вещами довольно небрежно. Я рассталась с миссис Крейл у ворот «батареи», но она сразу же позвала меня назад. Я считаю, что к тому времени мистер Крейл был мертв уже более часа. Мы застали его на скамье, возле мольберта.

– Это ее сильно потрясло, не так ли?

– Что именно вы хотите сказать, мсье Пуаро?

– Я спрашиваю: какое впечатление произвела она на вас в тот момент?

– Понятно. Да, она была в полном замешательстве. Она послала меня позвонить врачу. Собственно, мы не были уверены, что он мертв. Предположили, что это приступ каталепсии.

– Это она подсказала такую возможность?

– Не помню…

– И вы пошли звонить?

– На полпути я встретила Мередита Блейка, передала ему это поручение и возвратилась к миссис Крейл. Я боялась, что она потеряет сознание.

– И она была в беспамятстве?

Миссис Уильямс сказала жестко:

– Миссис Крейл вполне владела собой. В отличие от нее мисс Гриер устроила чрезвычайно неприятную истерическую сцену.

– Какую сцену?

– Она пыталась напасть на миссис Крейл.

– Вы хотите сказать, что она считала мадам Крейл виновной в смерти мужа?

Мисс Уильямс несколько минут раздумывала.

– Нет, тогда она не могла быть в этом уверена. Это… это… ужасное подозрение еще не пришло ей в голову. Мисс Гриер только крикнула ей: «Это ваших рук дело, Кэролайн! Вы убили его! На вас лежит вина!» Она не сказала «вы отравили его», но, мне показалось, она хотела это сказать.

– А миссис Крейл?

Мисс Уильямс беспокойно задвигалась:

– Не будем лицемерами, мсье Пуаро. Я не могу вам сказать, что чувствовала и думала на самом деле в тот час миссис Крейл. Был ли это ужас от содеянного или…

– Вы думаете, что было именно так?

– Нет, нет! Я не могу это утверждать. Она стояла окаменевшая. И… как мне кажется, испуганная. Да, я убеждена: испуганная. Но это вполне естественно.

Эркюль Пуаро сказал недовольно:

– Да, пожалуй, это вполне естественно. Какую мысль она высказала официально в связи со смертью мужа?

– Самоубийство. Она с самого начала довольно категорично заявила, что это могло быть только самоубийство.

– А вы что ей сказали?

– Мсье Пуаро, имеет ли значение, что я ей сказала?

– Да, я считаю, что имеет.

– Не понимаю почему…

Его выжидание действовало на нее гипнотизирующе, и она молвила с сожалением:

– Мне кажется, что я ей сказала: «Конечно, миссис Крейл, наверняка он покончил с собой…»

– Верили ли вы в то, что говорили?

Мисс Уильямс подняла голову и твердо сказала:

– Нет, не верила. Но я прошу вас понять, мсье Пуаро, что я была целиком на стороне миссис Крейл. Если хотите, мои симпатии принадлежали ей, а не полиции.

– Вы хотели, чтобы ее оправдали?

Мисс Уильямс ответила с вызовом:

– Да, хотела.

– Тогда вы разделяете чувства ее дочери?

– Я полностью разделяю чувства Карлы.

– У вас не будет возражений, если я попрошу вас письменно изложить в деталях ход трагедии?

– Для нее, чтобы она прочитала?

– Да.

Мисс Уильямс медленно проговорила:

– У меня нет никаких возражений. Она твердо решила вести расследование?

– Да. Хотя я считаю, что было бы лучше спрятать от нее правду…

Мисс Уильямс прервала его: