Том второй. Фауст

Кругами, сокращая их охваты,Все ближе подбирается он к нам.И, если я не ошибаюсь, пламяЗа ним змеится по земле полян.

Вагнер

Не вижу. Просто пудель перед нами,А этот след — оптический обман.

Фауст

Как он плетет вкруг нас свои извивы!Магический их смысл не так-то прост.

Вагнер

Не замечаю. Просто пес трусливый,Чужих завидев, поджимает хвост.

Фауст

Все меньше круг. Он подбегает. Стой!

Вагнер

Вы видите, не призрак — пес простой.

Ворчит, хвостом виляет, лег на брюхо.Все, как у псов, и не похож на духа.

Фауст

Не бойся! Смирно, пес! За мной! Не тронь!

Вагнер

Забавный пудель. И притом — огонь.Живой такой, понятливый и бойкий,Поноску знает, может делать стойку.Оброните вы что-нибудь — найдет.За брошенною палкой в пруд нырнет.

Фауст

Да, он не оборотень, дело ясно.К тому же, видно, вышколен прекрасно.

Вагнер

Серьезному ученому забавноИметь собаку с выучкой исправной.Пес этот, судя по его игре,Наверно, у студентов был в муштре.

Входят в городские ворота.

РАБОЧАЯ КОМНАТА ФАУСТА

Входит Фауст с пуделем.

Фауст

              Оставил я поля и горы,              Окутанные тьмой ночной.              Открылось внутреннему взору              То лучшее, что движет мной.              В душе, смирившей вожделенья,              Свершается переворот.              Она любовью к провиденью,              Любовью к ближнему живет.Пудель, уймись и по комнате тесной не бегай!Полно ворчать и обнюхивать дверь и порог.Ну-ка — за печку и располагайся к ночлегу,Право, приятель, на эту подушку бы лег.Очень любезно нас было прыжками забавить.

В поле, на воле, уместна твоя беготня.Здесь тебя просят излишнюю резвость оставить.Угомонись и пойми: ты в гостях у меня.              Когда в глубоком мраке ночи              Каморку лампа озарит,              Не только в комнате рабочей,              И в сердце как бы свет разлит.              Я слышу разума внушенья,              Я возрождаюсь и хочу              Припасть к источникам творенья,              К живительному их ключу.Пудель, оставь! С вдохновеньем минуты,Вдруг охватившим меня невзначай,Несовместимы ворчанье и лай.Более свойственно спеси надутойЛаять на то, что превыше ее.Разве и между собачьих ухватокВодится этот людской недостаток?

Пудель! Оставь беготню и вытье.              Но вновь безволье, и упадок,              И вялость в мыслях, и разброд.              Как часто этот беспорядок              За просветленьем настает!              Паденья эти и подъемы              Как в совершенстве мне знакомы!              От них есть средство искони:              Лекарство от душевной лени —              Божественное откровенье,              Всесильное и в наши дни.              Всего сильнее им согреты              Страницы Нового завета.              Вот, кстати, рядом и они.              Я по-немецки все Писанье              Хочу, не пожалев старанья,              Уединившись взаперти,              Как следует перевести.

^{(Открывает книгу, чтобы приступить к работе.)}