Томас Мюнцер

Покинув Лейпцигский университет, он поселился в Ашерслебене, где занял место учителя приходской школы. Помыслы его были далеки от официальных обязанностей. Время стояло неспокойное. С Рейна то и дело доносились слухи о грозных городских волнениях. Больше всего Мюнцер ненавидел князей церкви. Рыцари просто силой гнут и ломают мужика, а епископы еще прикрывают свое разбойство лицемерными ссылками на «божье слово», чтобы, пугая простого человека адом или обещая вечное блаженство, вытянуть у него последний грош. Томас решил, что пришла пора начинать борьбу против духовенства. Архиепископ магдебургский Эрнст своей властью душил города и требовал беспрекословного подчинения. Мюнцер задумал составить заговор. В Ашерслебене ему не повезло. Он перебрался в Галле и еще упорней стал вербовать заговорщиков. Но и тут его ждала неудача.

В университетах Лейпцига, Франкфурта-на-Одере и Майнца он поражал профессоров глубиной своих познаний. Томасу пророчили блестящую карьеру. Он легко получил степени магистра свободных искусств и бакалавра теологии.

В ту пору университеты были ареной ожесточенной борьбы гуманистов против схоластики. Недовольство политикой римского престола и засильем церкви было столь широким, что споры, родившиеся в ученых кругах, быстро выходили за университетские стены. Повсюду в стране напряженно следили за «делом Рейхлина». Известный филолог Иоганн Рейхлин считал, что интересы христианской религии требуют серьезного изучения древнейших текстов, в том числе и еврейских. Кельнские же богословы хотели сжечь написанные евреями религиозные книги. Очень скоро распря Рейхлина с теологами-мракобесами помимо его воли превратилась в борьбу за свободу мысли. Высмеивая противников Рейхлина, эрфуртские гуманисты сообща сочинили «Письма темных людей»: богословы, имеющие ученые степени, схоласты, выдающие себя за знатоков поэзии, спесивые, полуграмотные монахи пишут письма одному из злейших врагов Рейхлина. И каждое письмо было яркой сатирой на невежество, разврат и глупость этих темных людей.

Ульрих фон Гуттен, нищий рыцарь и большой поэт, страстно ненавидел Рим: в своих стихах и памфлетах он без устали обличал пороки духовенства. Попы повсюду проклинали Гуттена. Борьба идей подчас проявлялась весьма своеобразно: настоятель одного монастыря во всеуслышание хвалился, что он запасся печатными портретами поэта и каждый день, отправляясь в нужник, захватывает их с собой.

Гуттен мечтал о том времени, когда рыцарские мечи покончат с раздробленностью страны и создадут единую Германию. Он горел нетерпением ринуться в битву. Неизлечимо больной, он бросил слова: «Как прекрасно жить! Не время предаваться покою!»

«Светочем вселенной» и «отцом науки» звали гуманисты Эразма Роттердамского. Он заново перевел библию на латинский язык и, комментируя ее, пытался ввести в теологию дух настоящего исследования. Он жаждал обновления христианства. Но, человек осторожный и хитрый, он облекал свои работы в такую форму, что ему безнаказанно сходила с рук критика, очень опасная для церкви. Его сатирой «Похвальное слово глупости» зачитывались люди разных сословий. Из нее делали выводы, на которые не решался Эразм. Он не примыкал ни к одной из враждующих партий, боялся крайностей, насильственных действий, бунта. Ему дороже всего покой, необходимый для ученых занятий. Он отводил все упреки в малодушии — ведь он не солдат-наемник, чтобы отличаться храбростью.

Мюнцер, помимо латыни, изучал греческий и древнееврейский языки. Он читал произведения гуманистов и мог, подражая их стилю, сочинять изящные письма. Но Эразм казался ему слишком умеренным. А вера Гуттена в миссию немецкого рыцарства была Томасу совершенно чуждой. Дворян он обычно называл «живодерами».

Не книги — сама жизнь заставила Мюнцера усомниться в существовании бога. Своей драгоценной кровью Спаситель искупил грехи человечества? А есть ли бог вообще? Ссылки на библию годятся лишь для простаков. Написать можно все, что угодно. Почему человек, имеющий разум, должен верить в истинность писания? Он постоянно слышит — «так учил Христос», «это повелел всевышний». Чем злее притеснитель, тем громче кричит он о «заповедях господних». Все обманщики и угнетатели, как фиговым листком, прикрываются библией.

Божья воля! А во что превратилась страна?! Сплошной вертеп разбойников! Повсюду сильный давит слабого. Каждый стремится урвать кусок пожирней. С мужика дерут три шкуры, от голода пухнут дети. Куда ни повернешься, везде насилие и надувательство. Власть имущие довольны существующим порядком и без устали твердят, что он от бога. На каждом шагу лицемерие. А того, кто не хочет лгать и обманывать, считают круглым дураком.

Да, он, Мюнцер, может получить богатый приход и, уподобившись тысячам попов, жить припеваючи — морочить паству латинской тарабарщиной, копить денежки, жрать в три горла, дуть вино и предаваться блуду со своими прихожанками.