Томчин (дилогия)

В качестве ответа на призыв мы разорили Байдын и, демонстрируя серьезность намерений, приступили к осаде Западной столицы Цинь – Датуна. Что‑то вроде Питера для России, и тоже рядом с границей. По уровню укреплений входит в пятерку‑десятку сильнейших городов, в нем обычно запирались самые ценные воины окрестностей во главе с главнокомандующим северной группой войск Хэшери Хушаху. В этот раз произошло то же, но что‑то его насторожило, и он попытался пробиться из города вон. Город пал, войска Хушаху были разгромлены, а сам главком все‑таки смог оторваться от преследования у крепости Цубэйкоу. Черт с ним, пусть бежит в столицу – докладывать. Там его пожалеют и придумают еще одну китайскую казнь.

Здесь мы обнаружили семью казненного онгутского хана, когда‑то предупредившего меня о нашествии Западной коалиции. Отправил их к нам домой, под крылышко Бортэ. Хочу выдать за сына погибшего героя одну из наших внучек. Им будет спокойно в моей семье. Их муж и отец когда‑то спас меня и зарождающуюся страну, за это был казнен, и теперь его семья под моей защитой. Одновременно нами были взяты крупные административные центры Фучжоу и Сюаньхуа, стоящие на продуваемом ветром плато в окружении гор. Это привело к падению менее защищенных и просто перепуганных Хуанчжоу, Сюаньпина и Чжанчжоу. В краткие сроки взяли все прочие городки и крепостицы области, и весь район полностью перешел под нашу руку. Продвижение возобновилось. Благодаря согласованности действий нашу власть признали все циньские округа от Пиньчжоу и Луаджоу на востоке до Цинсяня и Цанчжоу на юге и Синчжоу и Дайчжоу на юго‑западе. Это была пощечина императору.

С детства замечал в себе черты занудности. Особенно – в предэкзаменационный период. Девок побоку, пьянки‑гулянки завязываем и всей мордой в учебники. Интересно ведь, аж жуть берет. Главное – вызвать у себя этот интерес, пока к экзамену готовишься. Зацепиться и…! Эффект, что называется, превосходил все ожидания. Удавалось, прочитав учебник пару раз, запомнить его наизусть и можно было с горящими восторгом глазами бегом бежать на встречу с единственным единомышленником, который меня понимал – преподавателем. Первым сдавать экзамен! Правда к третьему курсу ко мне попривыкли и обычно уже сразу пытались забрить в добровольные помощники – принимать экзамен таки вдвоем быстрее. У меня шло автоматом, если соглашался разделить с препом тяжкую долю… Через раз соглашался. Само собой, подкидывал своим балл – так и преп понимал, на что идет.

Так что, император, интерес я у себя вызвал, предмет знаю. буду тебя экзаменовать. И, пока ты мне его не сдашь, думать о другом и сюси‑муси разводить я не способен.

Вот так, а то – "тигр, тигр", нашли, понимаешь, для меня сравнение! Как с географией разобрались, так и результаты пошли. Вот и все мое тигриное коварство. Работать надо уметь – не отвлекаясь и ни о чем другом не думая. На результат!

Тигр? Последние годы седина совсем запорошила голову, вот и подкрашиваю волосы иранской хной. В "радикально черный цвет" (как Киса Воробъянинов) краситься не рискнул – слишком очевидно, цель просматривается.

У подданных тоже мода на окраску пошла. Представляю, сидит у костерка новоявленного парикмахера этакий и махнув рукой на природную масть – "А‑а‑а, давай под Чингизхана! Крас‑с‑сь!" Как раньше – "Брей под Котовского!"

В основном бородой увлекаются. У кого она есть.

Два генерала Ваньяна, Цзю и Чен, получили под командование четыреста тысяч солдат и двинулись нам навстречу, но благополучно застряли в гористой местности, в районе уже знакомой нам вершины Еху, замучив войска длинными переходами. Чем и воспользовался Собутай, обративший в бегство славные ряды местных бойцов могучим ударом тяжелой конницы. Армия Цзю была просто изрублена, а армия Чена спасалась бегством в Сюаньде. Наши разъезды и летучие отряды преследовали китайцев до самых ворот и перебили еще массу вояк, пока разоряли окрестности города. По предварительной оценке потери Цинь в этой операции составили около трехсот тысяч воинов. Собутай – это вам не интеллигентный Чингизхан, он разгонами заниматься не будет, воинской слабости и трусости не простит. Кушайте, на что напросились.