Томминокеры

А если Бобби, которая всегда жила одна, нуждается в утешении, кто может ей дать его? Гард? Не смешите, Гард сам нуждается в заботе, если на то пошло.

Его потянуло выпить. С тех пор, как он ввязался в это сумасшедшее дело, тяга к спиртному усиливалась.

Забудь об этом. Он двинулся на кухню, где у Бобби хранилась выпивка.

Тут он рассмотрел нечто, выпавшее из платяного шкафа. Наклонился, поднял и задумчиво взвесил в ладони этот предмет. Ну конечно же зуб. Второй зуб мудрости. Ощупав десны, он нашел свежую ранку. Закрыв кухонную дверь, Гард прислушался. В спальне ворочалась Бобби, посапывая.

Сенная лихорадка, она сказала. Может быть. Может быть.

Ему вспомнился Питер, ставящий передние лапы на колени к Бобби, сидящей в качалке у окна. Питер ухитрялся испачкать лапы даже в сухую погоду. Вряд ли Бобби могла схватить насморк в сухую и жаркую погоду. Впрочем, у нее и тогда бывала сенная лихорадка. Обычно она трепала Питера за уши, укоряя «Ты что, Питер, хочешь чтобы я зачихала?»

Когда она спрашивала: «Несчастье не приходит одно, верно, Пит?», Пит улыбался так выразительно, как только может улыбаться гончая.

Он вспомнил, что проснулся в тревоге, когда Бобби вернулась вчера, а вернее, сегодня ночью (всему виной тот зловещий зеленый свет, льющийся из ее глаз), когда за окном раздавались раскаты грома и сверкали вспышки молний.

Ему пришло на ум, что иногда и Питер нуждался в заботе и уюте.

Особенно во время грозы. Пит смертельно боялся громких звуков. А раскаты грома повергали его в ужас.

Боже милосердный, а не перевела ли она Питера в сарай? А если это так, то ПОЧЕМУ?

Он обнаружил зеленые пятна от травы на платье Бобби.

И волоски.

Очень знакомые коричневые и белые шерстинки. Стало быть, Питер в сарае, и он провел там все это время. Боби врала, когда говорила, что Питер отдал концы. Одному Богу известно, что еще она скрывает… но почему?

Почему?

Гард понятия не имел.

Он повернулся и подошел к буфету и отыскал там непочатую бутыль шотландского виски, вынул пробку. Встряхнул бутылку, приговаривая:

— Вот он, лучший друг человека.

Он отхлебнул из горлышка, потом проглотил, смакуя… Первый глоток.

Питер. Что за ерунду ты затеяла с Питером, Бобби?

Он намерен напиться.

Вдрызг.

И прямо сейчас.

КНИГА ТРЕТЬЯ

ТОММИНОКЕРЫ

Встречайте нового босса.

Точно такого, как старый босс.

The Who

«Теперь нас не обманешь»

Наверху, на высокой горе:

Гром, колдовская пена,

Пусть люди узнают мудрость мою,

Заполни землю туманом.

Беги сквозь джунгли…

Беги без оглядки.

Creedence Clear-water Revival, — «Беги сквозь джунгли»

Я спал, и мне снился сон. Мне некуда было скрыться. Я был одновременно и мужчиной, и женщиной, а мой спутник Саул — одновременно моим братом и сестрой, и мы танцевали где-то на открытом пространстве, между странными белыми домами, в которых происходило разрушение странных черных механизмов. И мы во сне, он и я, или она и я, были едины, мы были вместе. И еще была ностальгия, ужасная, как смерть. Мы были вместе, и целовались, и любили друг друга. Это было ужасно, и даже во сне я понимал это. Потому что в этом сне, и во всех остальных снах я знал, насколько разрушительно слияние двух получеловеческих созданий.

Дорис Лессинг. «Золотой дневник»

Глава 1

Сисси

1

— Надеюсь, вам понравился полет? — сказала стюардесса 40-летней женщине, покидавшей самолет «Дельта» рейса 230 вместе с тонкой струйкой других пассажиров, которые торчали всю дорогу до Бангора, пункта назначения рейса 230.

Сестра Бобби Андерсон, которой было 40, но которая рассуждала как 50-летняя и выглядела так же (Бобби сказала бы, что то редкое время, когда она была в форме, Энн мыслила как женщина, которой 50, хотя ей было 13 или около того), остановилась и пригвоздила стюардессу таким взглядом, который мог бы остановить часы.