Тонкий мир

Он оделся просто: тертые синие джинсы, уютный домашний свитер блекло-голубого цвета и белые кроссовки. Коса была разлохмачена, словно кто-то тискал ее часа два кряду, а челка то и дело падала на глаза, скрывая насмешливое выражение.

По контрасту с Максимилианом это было… это было…

— Отпад, — выдала я словечко из лексикона Феникс. Нормальной речью мои впечатления все никак не выражались.

— Нам сделали комплимент, — уведомил Дэйра Ксиль. Целитель только фыркнул.

— Лично я в комплиментах не нуждаюсь, ибо и так неотразим, — совершенно серьезно произнес он, но губы так и норовили изогнуться в улыбке.

Я тряхнула головой, чувствуя странную легкость, и обняла Дэйра.

— Никто и не спорит, — отстранилась я и заглянула в его глаза. И подумала, что бал может быть совсем неплохой затеей, если подойти к нему творчески.

Не знаю, наверное, сцена с поцелуем и дружескими объятиями сдвинула что-то в странно устроенных аллийских мозгах, но напряжение немного спало. Выискалось даже несколько смельчаков родом из Кентал Савал, решившихся заговорить с князем. Часть гостей предпочли сделать вид, что ничего не происходит, и вернулись к прерванным занятиям — флирту, беседам и окатыванию каждого вновь прибывающего ледяными взглядами. Но за нашей пятеркой, хохочущей на диванах, все равно наблюдало непристойно большое количество внимательных глаз.

Не желая портить праздник, я не стала пересказывать неприятную сцену с Найнэ. Лиссэ тоже молчала, видимо, солидарная с моим мнением. Найнэ эм-Иллават осадили, причем сделал это лично Леарги, происшествие утратило яркость — чего еще желать? Казалось бы, жуй себе вишню, слушая почти уже привычную перепалку целителя с князем, и радуйся… Но что-то меня грызло. Какое-то очень-очень нехорошее предчувствие.

К взглядам я почти привыкла. Это как в электричке — сначала толпа давит, а потом воспринимается, как безликая масса. Неприятно, но не более того. А сейчас ощущение опасности было совершенно реальным. Как будто за мной наблюдает какой-то хищник. И стоит сделать неверное движение — как острые зубы вцепятся в горло.

Здесь, в сердце аллийских земель, на празднике наследницы… бред. Но мерзкое чувство не торопилось исчезать. Через час я была уже уверенна, что происходит что-то нехорошее.

Когда Максимилиан увлек меня танцевать — аллийцы плясали что-то свое, сложное, изящное и неземное, а мы кружились в старом добром вальсе — я решилась задать мучавший меня вопрос:

— Ксиль… Ты не чувствуешь ничего такого?

— Чего? — подозрительно глянул он из-под ресниц в зал. — Все в порядке, Найта.

«Лучше мысленно», — прозвучало одновременно в голове.

Я была не против. Если оно так смотрит, что мурашки по коже, то наверняка и со слухом у этой пакости проблем нет.

«Ксиль, ты не чувствуешь здесь опасности?»

Он помедлил с ответом.

«Даже не знаю, — прозвучало неохотное признание. — Откровенно говоря, я как пьяный. Слишком много потрясающих запахов и эмоций в одном месте, слишком велика тяга… Приходится закрывать часть каналов. Боюсь, если откроюсь полностью, у меня просто-напросто сорвет башню. А ты что-то подозреваешь?» — надеюсь, что тревога и неуверенность в его мыслях мне просто померещились.

«Да, — коротко ответила я. — Но не знаю, что. Мне не страшно в прямом смысле. Просто вокруг какое-то напряжение, опасность… И еще мне противно».

«Как змея в ботинке… — задумчиво протянул Ксиль. — Найта, не паникуй, я попробую выяснить что-то, но готовься осадить меня, если все пойдет не так».

«Можешь наброситься на бедняжек аллийцев?» — хмыкнула я.

«На них набросишься, пожалуй. Каждый седьмой здесь — маг, закрывает мысли. Кто-то лучше, кто-то хуже… В человеческой толпе таких один на тысячу, а то и две».

«Ну и что, — я хмыкнула, — зато к остальным шести ты без проблем залезешь в голову».

«Что да, то да, — повеселел Максимилиан. — Знаешь, а я им понравился, — добавил он вдруг, когда я уже думала, что разговор окончен. — Даже удивительно».

«А я?»

«Ты тоже, — улыбнулся он мечтательно. Мелодия сменилась, но мы продолжали вальсировать — никогда не думала, что это будет так приятно. — Для них ты — странная, загадочная, опасная… Представь, они тебя боятся больше, чем меня! — поразился он. — Причем почему-то мужчины и молодые девушки. А те, что постарше, считают тебя довольно милой… Не все, конечно. Больше половины народу бесится оттого, что среди них находится человек».

«Равейны — не люди. Почти».

«А им все равно, — тон у Максимилиана был почти извиняющимся. — Ладно, не бери в голову. Твоя задача — не понравиться всем, а произвести впечатление на правящую верхушку, которая, как ты сама понимаешь, абсолютно нечитаемая».

Я подумала, что узнать мнение Леарги было бы неплохо… или слова о том, что «у наших народов не так много различий» — это своего рода официальная точка зрения?

«Скорее всего, — откликнулся Максимилиан. — Повелитель не из тех, кто будет просто так разбрасываться словами. А я им все-таки очень нравлюсь, — он крутанул меня, откровенно рисуясь. — Особенно женщинам. М-м-м… такие мысли проскакивают интересные… Ты не ревнуешь?»