Тонкий мир

— Промазала, — сухо констатировала Меренэ, скользнув глазами по вызывающе роскошной обстановке — мягкие золотистые пуфы, тканевая темно-зеленая обивка на стенах, огромные вазы с белыми цветами у стен и столики, вырезанные, казалось, из цельных кусков янтаря. — Это гостиная. До кабинета не дотянула, уж прости, — без свидетелей наследница вновь вернулась к прежнему, вызывающе-презрительному стилю общения. — И дотягивать у меня нет никакого желания, — она почти упала на пуфик, морщась.

— Голова болит? — наугад спросила я, осторожно опускаясь на соседнее сиденье. Сочувствие в моем вопросе могло разве что померещиться. Вежливый интерес — и ничего более.

— А ты как считаешь? — выгнула бровь наследница. — А, dess… Кто унес отсюда вино? Не отказалась бы от бокала… Послать бы все в бездну…

У меня не было никаких иллюзий насчет того, почему аллийка не стесняется демонстрировать свою слабость. Доверием здесь и не пахло — просто передо мной не требовалось держать марку. Я ведь не ее подданная. В лучшем случае — равная, эстаминиэль. В худшем — человеческая девчонка.

— А мне бы чаю с мятой, — созналась я.

В висках начинали постукивать молоточки. После нервных встрясок голова у меня всегда была тяжелая, так что мы с Меренэ находились почти в одинаковом положении.

— Чая тоже нет, как видишь, — усмехнулась Меренэ и наклонилась назад, к столику с фруктами. — Могу предложить яблочко. Хочешь?

Я посмотрела на сочный, красный плод и подумала, что нескоро еще смогу лакомиться своим любимым «золотым» вареньем с корицей, не передергиваясь от почти суеверного ужаса.

— Нет, спасибо. Воздержусь.

— А я, пожалуй, попробую, — Меренэ с видимым удовольствием откусила от яблока. Брызнул сок. Я автоматически стерла мелкую капельку со щеки и с удивлением уставилась на пальцы — они были запачканы в крови. Ох, меня же Ксиль обнимал…

— Ужасно выгляжу, наверное.

— Как маленькое чудовище, — подтвердила госпожа наследница, ничуть не смущаясь. — Но почище, чем твой… возлюбленный. Найта?

— Что? — я немного отвлеклась, укорачивая собственную юбку при помощи ножа для фруктов. Кожу в местах, где ее касался расползающийся край подола, начало покалывать. Пока не сильно, но перед глазами все еще стояло искаженное от боли лицо Дэриэлла. Лучше поберечься… Тем более, платье уже не жалко.

— Скажи… — взгляд у наследницы стал задумчивым. — Ты любишь Северного князя?

— Да, — осторожно ответила я, уже догадываясь, какой вопрос прозвучит следующим.

— А что насчет Дэриэлла? Ты ведь носишь с собой его кольцо, — наследница неожиданно подалась вперед и дернула цепочку, вытаскивая из-под лифа моего платья ободок с камнем. На губах Меренэ заплясала улыбка — недобрая, почти глумливая.

От вспышки гнева перехватило дыхание.

— Это наше дело, — в моем голосе звякнули металлические нотки, как у леди Элен, когда она сильно злилась. Я отобрала у Меренэ цепочку и спрятала обратно. — Мы сами как-нибудь разберемся. Зачем вы спрашиваете? Из любопытства? Это, знаете ли, немного невежливо. Или у аллийцев другие понятия о деликатности?

— Не кипятись по пустякам, девочка, — Меренэ, странно задумчивая, отодвинулась, практически проигнорировав мой сердитый выпад. — Просто я хотела прояснить одну вещь… Насколько вы близки с Дэйром?

Прозвучало это на редкость неприлично. Рассудок опять захлестнула острая злость. Захотелось хорошенько стукнуть наследницу чем-нибудь тяжелым, чтобы она перестала задавать глупые вопросы.

— Достаточно близки. Мы давние друзья, и он — мой учитель, — стараясь взять себя в руки, я смотрела куда угодно, только не на Меренэ. На белые цветы, на блики от светильников на стенах, на надкушенное яблоко… — Это все?

— Нет, — спокойно отозвалась Меренэ. И что-то такое чувствовалось в ее тоне, что я невольно подняла голову, встречаясь взглядом с наследницей. Глаза у нее сейчас были точь-в-точь, как у Дэйра, когда он возвращался от тяжелых больных, которым уже не поможешь. — Ответь мне… у него часто бывали суицидальные приступы?

— В последнее время — чаще, чем обычно, — ответила я, чувствуя, как опять поднимается в душе желание врезать аллийке. — И почему-то мне кажется, что вы виноваты в этом больше других.

Меренэ дернулась, будто я залепила ей пощечину. Но не сорвалась, не закричала, не набросилась на меня с оскорблениями — усмехнулась: