Тонкости укрощения теневых драконов 2, или Попробуй не влюбись! (СИ)

– Вы так мило воркуете, – ледяной голос, черные туманные глаза и черный безликий мундир. От этого существа шарахались все, и, если Сейлира уважали, то лорда Моршера – откровенно боялись. До паники.

Впрочем, казалось, тому было совершенно на это наплевать. Мужчина плавно опустился на стул напротив меня, игнорируя острый взгляд Сейлира, оскалил тонкие клыки и спросил, очаровывая неожиданно глубоким, обволакивающе-забирающим душу голосом:

– Так зачем я тебе понадобился, девочка? Сейчас мы уберем этого недружелюбного типа… куда-нибудь подальше. И поговор-рим, по душам…

Так и хотелось уточнить «кто же кого душить будет?». Просыпалась во мне язва рядом с Моршером.

– Мор-р, – ледяное от Сейлира.

Но я как будто ощутила его беспокойство. Секундное бессильное замешательство и злобу на собственную невозможность сейчас что-то изменить. Да, он знал правду, но вмешаться сам опасался. Он не хотел причинить мне боли. Он боялся, что ошибка может обойтись ему очень дорого.Но так же дорого ему стоило оставить меня наедине с Моршером! И все-таки… все-таки он оставил. Ради меня самой.

Встал и вышел. Но перед этим я почему-то ухватила его за ладонь, сжимая. Не знаю, зачем. Не знаю, нужно ли это ему было. Однако мне показалось, что напряженные плечи чуть расслабились, а ледяное лицо как будто потеряло часть своего безразличия.По нашей связи едва уловимо расползлось ощущение тепла и поддержки.

– А неплохо ты его выдрессировала, Киари-ина, – протянул Моршер, стуча когтями по столу.

Бледный дрожащий молоденький подавальщик, у которого даже кисточки мохнатые на ушах тряслись, принес Моршеру бокал чего-то багряно-черного и тут же исчез.

– Я никого не дрессировала и не собираюсь, – ответила сухо.

Умеет же тирлесс говорить гадости с самым невинным выражением лица.

– Ну, может, я не совсем верно выразился, – лениво зевнул Черная Длань, – не дрессировка, а… хм… – смешок, – укрощение? Диким зверям ведь требуется укрощение, хищников сложно приручить… и…

– Может быть, вы немного и звери, – решительно подняла голову, – но, тирлесс, не настолько. Все, чего я хочу – чтобы милорд Сейлир воспринимал меня всерьез. При этом я осознаю, что пока это едва ли возможно, но… – зачем я делюсь почти с посторонним существом этим?

– Мне почти жаль, что Сейлир углядел тебя первым, – почти проурчал лорд Моршер. Сделал глоток из своего бокала и резко посерьезнел, – так зачем звала? Хотя не говори, замри.

Он поднялся, резко подойдя ко мне и вставая за моей спиной. Было не очень уютно, но приходилось сохранять спокойствие. Тем более что моя пипетка-пожирательница сейчас беззастенчиво дрыхла и ничего не комментировала.

– А мне вот совсем не жаль. Боюсь, вы бы меня сожрали в один прекрасный день, не удержи я язык за зубами, – ох уж мой характер, не могу смолчать. Видимо, намолчалась в трактире дядьки на много лет вперед.

– Такому очаровательному язычку просто преступление оставаться за зубами, я бы на него посмотрел… поближе, – выдохнули мне прямо в ухо.

– Обожамс-с брачные игры смертных… вкуснос-с, много эмоций, – не просыпаясь, блаженно прошипел мой чешуйчатый браслетик.

– А ничего, если я вам случайно дам головой в подбородок? – Уточнила невинно.

– Голову свою пожалей, придется потом Сейлиру тебя к целителям тащить, пробуждающаяся кровь хрупкая, – лениво огрызнулся Моршер.

Мне показалось, что он был доволен нашей пикировкой. А вот заигрывал он невсерьез… Хотелось надеяться, что нет. Впрочем, это чувствовалось. И эти шальные искры в черных глазах... очно играется. Твар-рька.

– А теперь замри. Я смотрю… – ледяной командный тон. Ни следа игривости.

Глава 4.9.

Чужие тонкие пальцы меня почти не касаются – как будто порхают надо мной. Аккуратно. Почти бережно. Вот они доходят до булавки в платье. Покружили над ней, о чем-то похмыкали. Я не видела, что происходило. Была рада только, что от улицы нас закрывают кусты – огромные, цветущие золотисто-розовыми цветками со странными рваными по краям лепестками.

Спустя ещё одно мгновение и судорожное трепыхание сердца я оказалась зажать между чужими руками-ногами. Вернее, ноги Моршера зафиксировали меня – встал по обе стороны – не шевельнуться, а руки просто-напросто перестали меня слушаться, когда чужие, полные черноты глаза уставились прямо в мои. Мира не было – был только он. Его тьма – жесткая, ледяная, но сейчас как будто стремящаяся робким касанием уберечь.

Жжение возникло, но не успело по-настоящему перекинуться в огонь. Боли не осталось. Страха не осталось. Только легкое щекотное ощущение. Пустота. Темнота. И… щелчок по носу.

– Уже все, мелкая. Давай, открывай глаза, – видимо, чтобы открывала быстрее, мне отвесили ещё и обидный, хоть и совершенно неболезненный щелчок по лбу.

– Ай, не деритесь! – Возмутилась.

Широко распахнула глаза, наблюдая за ухмыляющимся лордом Сейлиром. Нахмурилась, поджав губы, как обиженная шиншилла. Подождите-ка…

– Все в порядке? – Осторожно уточнила, чувствуя, как немного саднит в горле.