🐲Тонкости укрощения теневых драконов 2, или Попробуй не влюбись! (СИ)

Ну, какие высокие отношения! Мысли были какими-то отрешенными, спокойными. Я видела, как тьма прянула из глаз лорда Сейлира, как удар кошачьей лапы смел Аларского с ног, как к гостям ринулись тени в призрачно-серых одеяниях. Мне было страшно. Жутко до крика, до сжимающего горла кома. Хотелось завопить громко-громко – и сбежать.

Но я не могла себе это позволить. Вот ещё. Не дождетесь. Я что, зря что ли мучилась. Выдавила из себя оскал немножечко придушенной гиены и, приподняв подол ненавистного платья, пинком отправила жениха вниз, туда, где воцарилась настоящая суматоха, напоследок успев хорошенько и от всей широты мстительной души приложить его по самому ценному.

– Мать не трогай, – крикнула, зная, что Сейлир услышит.

С леди Розалией у нас будет отдельный разговор. Нет, я не доверяю ей, но… все-таки эта женщина сделала для меня сейчас очень много. И мне хотелось бы узнать её ближе. Из моих… прошлых воспоминаний можно сделать вывод, что раньше Киа… вернее, я, Киарина – это я – и всегда ею буду! – так вот, я раньше никогда не была с матерью близка.

В детстве я была для неё красивой куколкой, которой хвастались перед знакомыми и друзьями, позднее – выгодной невестой, которую просватали едва ли не с самого нежного возраста. А потом леди Розалия и вовсе потеряла к дочери интерес, занятая какими-то своими делами. Редко бывала дома, в основном – в разъездах. Разумеется, за воспитание дочери, которая вдруг показала возмутительное вольнодумство при полном отсутствии магических способностей, принялся отец.

И принцесса, которая раньше почти ни в чем не знала отказа и воспитывалась пусть в холодной и не слишком дружелюбной атмосфере, но с пониманием того, что она знатная леди, наследница, уникальная и неприкосновенная, превратилась в золушку. Когда мать приезжала – я встречала её прилично одетой, со скромно опущенными в пол глазами. Отвечала как положено на короткие отрывистые вопросы, заверяла, что всем довольна, что вместо учителей магии теперь приходят преподаватели по танцам и пению, вышиванию и рисунку, а также ведению дома и управлению хозяйством.

И такие уроки действительно были… И если я с чем-то не справлялось, вызывала недовольство учителя или раздражала отца – потом меня больно били жесткой указкой по рукам, а иногда наказывали и магией. Мать не знала – или не хотела этого знать и видеть. Она тоже была разочарована, что дар наследницы оказался мизерным. Похоже, отец винил в этом её.

А доставалось, как и обычно, мне.

Все эти мысли промелькнули едва заметным флером за долю мгновения – и исчезли.

Аларский с глухим вскриком приземлился у стены, Шьяринширр подскочил ко мне, боднув головой, а лорд Сейлир… за эти секунды он даже головы в сторону Аларского не повернул. Только сейчас, увидев, как тот дернулся, провел двумя пальцами по воздуху – и бывший жених с воем согнулся пополам, кажется, уже не помышляя о нападении.

Почему-то я ощутила не только усталость, и толику сожаления от того, что не удалось хорошенько выместить сжигающую меня злость. Лежачего не бьют? Готова поступиться принципами, если речь идет о Дерейне! И побить, и попинать, и… нет, кусать и в рот всякую гадость точно совать не буду! Но как же хочется выразить в ярких и экспрессивных действах «пинковедения» все, что я думаю об этом мужском эксеплярикусе!

– Сс-сс-с, Киар-ринас-с… Острые когти мелькнули перед лицом, ухватили за плечами, с силой сжимая.

Так синяки останутся!

– Я тоже очень рада тебя видеть, Сейлир, Сей… и…

«Прекрати» – хотела я выкрикнуть, но слова завязли на языке. Глаза. Глаза тварь-лорда были совершенно безумными. Черными непроглядно, как самая глубокая мрачная бездна, с тонкой окаемкой от зрачка – дрожащим полумесяцем. Глаза существа, который потерял все. Существа, которое лишилось опоры, существа, которое лишилось частички души…

– Он испугался… за тебя, – шепнул в моей голове голос Неорга да Гелата, – меня, конечно, могут и убить за такие речи, адептка, но Владыка слишком сильно привязался к вам. Хотя энергаты и отрицают истинные пары, но Тьма связывает их куда жестче и сильнее, делая зависимыми от той, что позволяет чувствовать…

Декан оказался подозрительно разговорчив. Интересно, где он сам? Мне отсюда не видно.

Меня, тем временем, приподняли за… место, что находится чуть ниже талии, крепко прижали к себе, царапая когтями плечи и портя ткань, и продолжали обнюхивать. Но это ненадолго. Не стесняясь ни собственной армии, ни гостей, Его Владычество сразу же перешло к облизыванию.

Глава 7.1.

Язык у него был вполне змеиный. Гладкий, шершавый – самую малость, холодный – фу! – и скользкий. На самом деле противно не было. Немного больно – когтищи-то отрастил ещё! – но не страшно, нет.

– Что мне делать?! – Возопила так же мысленно, чувствуя, что скоро пожар из крови уйдет, и навалится опустошенность.

К горлу подкатило, хотелось лечь, обнять себя руками, и, как порядочной девушке, расплакаться в голос, до хрипа, с завываниями трагичными непременно! Или взять кинжалы – и покидать их, покидать прямо в чей-то портрет, если в исходный экземпляр не дают!