Тонкости укрощения теневых драконов. Тварья Академия

Тишина. Пустота. И снова шепот тени, который входит в самую душу, который невозможно оставить, невозможно забыть. Тихий шелест невидимых крыл, невозможное одиночество, вечное, бесконечное. Пепел и пыль, алые небеса и лавовый дождь. Снова века забвения и разорвавшаяся на миг пелена Тьмы, что позволяет ускользнуть, рвануть на свет, сбежать из вечного сумрака туда, где слышится биение  живых сердец.

– А-ах, – голова раскалывалась.

Кажется, я на чем-то лежала, немного кружилась голова, сводило скулы, в горле и во рту стоял какой-то кисловатый привкус, неприятное, отталкивающее ощущение. И жарко… как же было жарко!

Я попыталась приподняться, но великолепнейшая ледяная ладонь уперлась в грудь.

– Лежи. Ещё пять минут, – проговорил знакомый страшный голос.

Черные глаза существа, любящего принимать лавовые ванные и прихлебывать из кислотного озера смотрели все также яростно, но теперь я знала, что он чувствует. Это сосущее ощущение одиночества навсегда  отпечаталось на дне  души.

Оно не пройдет. Не исчезнет. Не забудется.

– Удивила ты меня, Юлий-а, – от этого имени я закрыла глаза и просто замотала головой. Не надо. Это все её слишком больно. Всегда будет больно, – Киарина Нилайская обменяла свою жизнь на твою. Не проведи она ритуал, не моли богов  о помощи – и,  возможно, в своем мире  ты бы выжила, – тирлесс Моршерр разлегся в кресле у небольшого топчана, на котором я лежала.

Это был уже не подвал – комната. Светло-серебристая, такая  же ледяная, как и её хозяин.

– Не думаю, что Киа предполагала нечто подобное, – только и пожала плечами, – я знаю её душу. Я – это она. Я Киарина, – твердо произнесла, вдруг понимая, что сейчас моя судьба может решиться раз и навсегда, – и я не буду отвечать за прегрешения моей родни. И если они вдруг, совершенно случайно, сломают себе шеи, – плакать тоже не стану,  – прямо посмотрела в ледяные глаза Палача.

Казалось, тьма в этих непроглядно-черных воронках забавлялась, наблюдая за одной маленькой букашкой.

– Добрая девочка, – мужчина отвернулся к окну, за которым стояла непроглядная ночь,  – я видел все, Киарина. Даже то, чего не помнишь ты сама. И я готов отпустить тебя. Оставить в живых. И даже не слишком сильно допекать своим присутствием, но…

– Почему Лейорн не хотел, но сделал то, что вы приказали? – Знаю, перебивать некрасиво и опасно для жизни. Но я вдруг поняла, что от ответа  на этот вопрос многое зависит.

– Этот бука – вассал Мора, – раздался вдруг бодрый голос где-то на потолке, а потом прямо мне на колени оттуда рухнул комок из крыльев, лапок и нахальства. Комок очень сильно напоминал летучую мышь, вот только почему-то ядовито-кислотного оттенка и с рожками! – Мор спас ему жизнь, когда Владыка приказал казнить всех, кто участвовал в заговоре против него и их потомков заодно!

– Ишти, умолкни, – оскалился Моршерр, но мышь было не унять! Мышь готова была нести в массы добро и справедливость!

– Хозяин, вы хороший! Нечего наговаривать! – Трогательно прижал лапки к груди, сверкая большими выпуклыми фиолетовыми глазищами, этот любитель тирании. – Его братец любил поиграть в конструктор «собери сам» из магических существ, его папаша был безумцем, мечтающим воскресить погибшую супругу в чужом теле, но вот только младшенький сам дома жил на правах пленника!

Черный юмор у кого-то, однако, на высоте. Хотя с таким хозяином, как Черная Длань, только он и остается.

– Ишти! – Мышь попытались заткнуть, но он спасся на моем плече, трогательно зарывшись в волосы.  – Как насчет того, чтобы стать мохнатой мочалкой?  – Изогнулись когти старшей твари.

– Я только хочу, чтобы все знали, какой вы хороший, хозяин! – Залебезил мышь. – Особенно, если это будущая Владычица!

– Он правда, правда ужасен! – Это уже мне на ухо, щекоча большим кожистым ухом. – Бессердечен и безжалостен! Но мальчишку пожалел. Оставил в живых. Всю душу вытряс, но, поняв, что тот невиновен, заставил пройти Посвящение Тьме и стать одним из Теней. Пока Младшим, правда, и…

– Я предупреждал, – зловеще заметил Палач, и маленький говорливый комок шерсти был безжалостно вытянут из моей шевелюры и  замотан в какую-то тряпку.

Он мычал! Он пищал! Он требовал свободы и равных прав всем мышам! А я пыталась соотнести полученную информацию с тем, что знала и с прошедшей не так уж давно по меркам тварей и магов битве, в результате которой магические кланы, что когда-то пришли к власти, заточив Владыку Сейлира, сами оказались низвергнуты в небытие.

Значит, родственники Лейорна поддерживали те кланы, которые жаждали абсолютной силы за чужой счет, а сам он даже не  был наследником… За скупыми словами мыша крылась очередная  маленькая трагедия.

– Что вы хотите от меня? Едва ли я могу стать вашим вассалом, – сказала наугад, заметив, как давление силы спадает.

Стакан желтоватой воды, который мне всучили, заставив выпить, прояснил голову, убрал сжимающий её обруч и позволил тихо вдохнуть воздух полной грудью.