Тонкости укрощения теневых драконов. Тварья Академия

Но первым рванул вперед Лейорн – как будто его целая стая теневых кошек за одно место укусила! И кого не сшиб с ног и не оттолкнул он – того бессовестно затоптали мы, промчавшись следом. Вот только когда мы выбежали во двор, вдыхая теплый воздух солнечного дня и вслушиваясь в пение птиц, Рины на горизонте уже не было.

Что самое странное – уже и след её растаял, да так, что наши главные «нюхачи» ничего ощутить не могли. Пусто. Тихо. Невозможно… и даже следов нет – только примерное направление.

– Такое может быть только в том случае, если Кариния воспользовалась зельем или порошком, отбивающим запах, – хмуро бросил Лейорн после двадцати минут поисков. Благо, что перерыв был почти часовой, обеденный.

– Вот только такие зелья на строгом учете. Они запрещены к свободной продаже и использованию, – оскалился Рей.

Мне казалось, что драконы были не в восторге от того, что тратили драгоценное время еды на поиски не слишком интересующей их адептки. Но я ценила то, что они не ушли. И раз за разом пробовали снова и снова искать на том участке, где мы видели Рину из окна.

Опрос стражи на воротах ничего не дал – официально ни один адепт сегодня Университет не покидал.

– Бесполезно, – наконец, выдохнул спустя ещё пятнадцать минут Лейорн. Староста прижался лбом к дереву, сжимая зубы, – нам её не найти.

– Её подруги говорят, что не видели её с утра. Когда они виделись, Риан казалась бледной и жаловалась на головную боль, говорила, что пойдет к целителям, – доложила то, что смогла узнать,  я.

– У целителей её не  было и нет. В город она выбраться не могла… официально… да и целителей в городе искать, – пожал плечами Тэль.

Златовласый дракон держался надменно и спокойно. Но теперь, когда мой дар был пробужден, я ощущала его усталость и… какую-то готовность к плохим новостям, наверное. С такой готовностью люди, живущие на пороге военных действиях, встречают очередной день. Как будто зная, что он не принесет ничего хорошего, но готовясь принять с достоинством все, что он им принесет.

С такой готовностью солдаты идут в каждый бой, как в последний.

Вот только мы не на войне. И…

– Она не ушла бы просто так. Мы это понимаем. Рину выманили, причем выманили наверняка шантажом,  – озвучила я наши общие мысли.  – Мы не сможем здесь ничего сделать сами…

– Я надеялся, что вы придёте к этой замечательной мысли, адепты, – раздался немного уставший  голос за нашими спинами.

Декан. Неорг да Гелат выглядел утомленным, но смотрел так  же остро, как и всегда. Темная форма сидела на нем как влитая, и лишь дергающаяся жилка у виска говорила о том, что магистр не так спокоен, как хотел бы казаться.

– А теперь, адепты, идемте  за мной. Вы остались без обеда, но пропустить пару я вам позволить не могу. Поздравляю с Посвящением, лесса Вартек, – кивнул мне, как будто знать о таких деталях для него было чем-то само собой разумеющимся, – у вас есть ровно десять минут, чтобы рассказать мне, что произошло с вашей подругой, почему вы бросились её искать и отчего никто не поставил преподавателей в известность о проблеме  раньше, чем  она стала нашей головной болью, – жестко отрезал мужчина.

Мы, все четверо, напоминали выкупанных котят – облезлые, напуганные и злые. Того и гляди царапки выпустят.

– И да, взыскание будет назначено всем. У нас здесь не балаган и мы не в юных сыщиков играем, – такого тона мы от спокойного как удав да Гелата не слышали никогда.

Стремительный. Быстрый. Опасный. Обманчиво тихий, как притаившаяся змея – таким был Неорг да Гелат.

Что удивительно – никто из нас ему не возразил. Маленькой траурной процессией мы поплелись назад в Академию. Каждый понимал – декан прав. А мы… страшно сглупили, потеряли почти час времени и заигрались.

И если я только на одну сотую права… если в пропаже Рины замешан брат моего бывшего жениха… каждая лишняя минута грозит ей потерей если не жизни, то чести, а то и здравого рассудка.

Да чтоб твари его драли! И его, и всю эту дрянную семейку!

Впервые  думая об отце и Аларском я не ощущала страха. Лишь гнев. И готовность пойти до конца, но решить проблему своего прошлого раз и навсегда. Тем более, что это прошлое упорно не желало оставлять меня в покое и все стучалось и стучалось в двери.

– Травитьсс-с, – воевала на моем запястье сонная змейка, которую я ласково называла Ужастиком, – сожратьс-сс… Ужасс подземелий! Страхс-с! Вкус-сные мажьи глас-ски…

И я бы испугалась, если бы пожирательница «глас-сок» не была способна сейчас только полакать молочка из пипетки и сожрать желток от яйца – этого для чешуйчатой полоски было более чем достаточно. Но змеиные грезы поражали своим размахом. Придется, похоже, провести воспитательную работу! Тут у нас не Тьма! А она не Властительница Ужаса!

С этими мыслями я вошла вслед за магистром в двери Академии, и вся наша процессия поднялась к аудитории, возле которой был личный кабинет декана.

Разговор обещал быть непростым.

А ещё… я чуть не споткнулась на месте, вспоминая одну незначительную деталь «разговора» с Тьмой. Или, вернее будет сказать, обмена мыслеообразами?