Топ и Гарри (Художник А. Громов)

— Гарри! Ты скоро будешь лучшим охотником в округе Платта, но уж больно ты щепетилен. Это нехорошо для серьезного человека. Пойдем-ка лучше к нам да выпьем по этому случаю. За успех на охоте, за окончание стачки. Твой отец уже давно там.

— Нет, — произнес Харка.

— Жаль. Ну, тогда доброй ночи! — И Генри направился к бараку, где жил Джо.

Харка похлопал Серого по шее, отвел его немного от лагеря, уложил на землю и рядом с ним устроил себе ложе из бизоньих шкур. Он понял, что раз отец опять принялся за «таинственную воду», его не дождаться.

Усталый Харка проспал до рассвета. Отец так и не появился. Утром, когда вместе с другими людьми старый траппер поехал за мясом, Харка присоединился к нему. Лошади встали у первого убитого Харкой бизона, и траппер заметил, что индеец что-то хочет сказать.

— Ну, что ты, говори!

— Скажи, можно мне взять печень и мозги убитых мною бизонов?

— Мозг и печень? А языки?

— Нет, языки мне не нужны.

— Тогда поделимся: мне — языки, а тебе — мозг и печень. Поможешь мне снимать шкуры.

— Хорошо. А рога и шкуры я бы хотел тоже забрать. Мясо мне не нужно, я настреляю для себя и другой дичи.

— О чем разговор, я согласен. Все равно шкуры нам ни к чему. Торговцев, которым можно бы их продать, тут нет. А что ты собираешься делать с ними?

— Я передам их пауни, чтобы они обработали. Я хочу построить палатку для нас с отцом.

— Подумать только! Слушай, а не передашь ли ты и две моих шкуры для обработки?

— Если хочешь. Но одну шкуру я подарю женщине пауни за работу.

— Но только из твоих девяти, понял?

— Хау.

Траппер удивленно посмотрел на юного индейца.

— Ты замечательный парень и годишься не только для охоты, — добродушно пошутил он. — Отдай женщине одну мою шкуру. И вот что, если Джим имеет что-нибудь против тебя, можешь на меня рассчитывать.

— Хорошо.

Весь день до позднего вечера Харка был занят: снять шкуру бизона и очистить ее от жира и мяса — это была нелегкая работа. Закончив ее, он навьючил шкуру на двух лошадей. Мозги и печень ему не хотелось везти в лагерь. Он развел костер и стал поджаривать свои деликатесы. Подошел траппер.

— Неужто ты все сразу съешь?

— Да.

— Приятного тебе аппетита. Ну и брюхо у тебя! Когда же ты следующий раз будешь обедать?

— Послезавтра.

Харка был в восторге от такого изысканного лакомства. В лагере приятной для него по вкусу пищи не было, и с этого дня он решил сам заботиться о своем пропитании.

Было далеко за полночь, когда Харка вернулся в лагерь. Отца он нашел лежащим у коней. Матотаупа хотел похвалить Харку за отличную работу, но по резким движениям сына догадался о его настроении, и слова похвалы застряли в горле. Он притворился спящим и натянул одеяло на лицо. Ему было не по себе, ведь он дал сыну слово никогда больше не пить «таинственную воду»- и вот опять напился почти до потери сознания!..

Он лежал спиной к спине со своим сыном, но чувствовал себя очень одиноким. «Видимо, в этой воде какой-то особенно злой дух», — думал он, и эта мысль вдруг так испугала его, словно увидел себя на краю бездонной пропасти.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР

Прошло три года. Рельсы железной дороги дотянулись уже до лагеря строителей. К ночи ожидалось прибытие поезда с материалами. После разгрузки он должен был отправиться в обратный путь.

Джо Браун сидел на постели в своей комнатушке. Он еще и еще раз перечитывал письмо. Его миссия на строительстве была завершена, и все дела он уже сдал прибывшему преемнику. Браун проявил себя, однако, достаточно энергичным и предприимчивым человеком. В условиях бешеной конкуренции различных компаний, осуществлявших строительство дороги, о таких качествах не забывали, и Браун получил новое выгодное положение. По случаю отъезда он давал прощальный ужин.

Генри вошел в комнатушку Джо Брауна. Молодой инженер был полон энергии.

— О Джо, сегодня будет великолепно. Я приглашу скрипача, который пиликает тут по вечерам. А кроме того, я обнаружил настоящего цыгана. Ну, этот сыграет так сыграет! Все варится, жарится! А завтра — завтра мы уже будем катить по этой опостылевшей прерии! Как я рад!

Браун даже рассмеялся.

— Во всяком случае мы свой участок пути сделали, и премия — наша.

— Я в этом уверен, Джо. Но извини, у меня еще куча дел. Один вопрос: кого ты хочешь видеть за нашим столом?

— Конечно, людей достойных, которых не так уж у нас много, и, конечно, тех, с кем мы блуждали по прерии и кто знает, что нам пришлось пережить…

— Хм… это значит… ну, словом, этот Петушиный боец — Билл не та фигура, которую хотелось бы видеть за нашим столом…

— Ты прав. А знаешь, составь два стола. Наиболее респектабельная публика пусть усядется с нами, а этих головорезов — подальше.

— Ага. Топ будет?

— Топ и Гарри.

— Гарри, пожалуй, откажется.

— Ах, упрямец!.. Но он спас мне жизнь… Уж в последний-то день он должен быть. Скажи ему, что сегодняшний вечер — это его служба.

Генри пошел на окраину лагеря, где стояла палатка Топа. Она была сделана из шкур, добытых Харкой на охоте.