Топ-модель

— …два пальца, черт возьми! Ты должен просунуть их как можно глубже и хорошенько все почистить. Полицейские хотят получить всю его сперму. К тому же нужно убедиться в том, что у нее нет слишком серьезных разрывов. А они вполне могут быть при таких повреждениях.

Вскоре она перестала кричать и только громко всхлипывала, не затихая ни на минуту. Третий доктор вышел из операционной, тщательно вытер руки о свой халат и направился в соседнюю комнату, где лежал Тэйлор. Увидев пациента, он молча кивнул, а потом задал по-французски несколько вопросов. Он говорил медленно, аккуратно артикулируя каждое слово. Так обычно делают американцы, когда им приходится иметь дело с тупыми иностранцами. Тэйлор бегло ответил ему на прекрасном французском без какого-либо акцента, чем немало удивил доктора.

— Эта девушка, которую изнасиловали, как она себя чувствует? С ней все будет в порядке?

Тот пробормотал что-то совершенно невнятное, а потом добавил, что, дескать, не следует совать нос не в свои дела. Тэйлор угрюмо зыркнул на него и снова повторил свой вопрос. Доктор равнодушно пожал плечами и наклонился над его сломанной рукой.

— Ей восемнадцать лет. Она американка. Какой-то итальянский князь, черт бы его побрал, муж ее сестры, самым грубым образом надругался над ней, причинив серьезные повреждения. Более того, он до такой степени разукрасил все ее лицо синяками, что мало не покажется. Самое ужасное заключается в том, что она потеряла много крови. В целом ничего страшного, конечно, нет. Она скоро поправится. По крайней мере, физически. Что же касается этого итальянца, то, как я слышал, ее сестра дважды выстрелила в него и сейчас он находится в хирургическом отделении этажом выше. Господи Иисусе, чего только не бывает в нашем мире! — Доктор спокойно пожал плечами, как бы говоря: чего еще можно ожидать от этих безмозглых иностранцев? Тэйлору хорошо была знакома реакция французов на все, что происходит с чужестранцами.

Затем доктор долго возился с его сломанной рукой, крутил ее и так и сяк, выворачивал, заставляя Тэйлора сжимать зубы от боли. Причем все это делалось с таким видом, как будто он хочет наказать пациента за слишком развязное поведение.

— Я работаю полицейским в нью-йоркском департаменте, — слегка осипшим от боли голосом произнес Тэйлор. — Сколько понадобится времени, чтобы моя рука полностью зажила? Я должен как можно быстрее вернуться домой и приступить к работе.

Доктор поднял голову, снисходительно улыбнулся и затараторил по-французски, не делая никакой скидки на то, что перед ним иностранец:

— По меньшей мере, шесть недель. И советую все это время держаться подальше от мотоцикла. Что касается головы, то с ней все в порядке. Вам крупно повезло, что на вас был шлем, иначе эти чертовы машины просто раздавили бы вас в лепешку.

— При чем тут везение? — легко парировал Тэйлор. — Я же не идиот и знаю, как можно выйти из подобных передряг с наименьшими потерями.

Доктор вдруг пристально посмотрел на него:

— Послушайте, вы ведь француз, не так ли? Вы что, переехали жить в Соединенные Штаты?

— Ничего подобного, — ответил Тэйлор, широко ухмыляясь. — Родился и вырос в Пенсильвании. — Он сделал паузу, а потом добавил: — Просто у меня нет проблем с языками, тем более что французский, по правде говоря, очень легкий язык.

В следующую секунду он пожалел о своих словах, так как чуть было не завизжал от боли.

— Прошу прощения. Сейчас я направлю вас на рентген. Придется немного потерпеть. При таком повреждении нельзя делать наркоз. Подождите здесь минутку, я пришлю к вам кого-нибудь. Да, кстати, теперь я понимаю, что вы не француз.

Тэйлор вздохнул, закрыл глаза и услышал слабое всхлипывание девушки в соседней комнате. Ее голос становился все тише и тише, иногда полностью затихая. Должно быть, ей больно даже стонать, подумал он. Через пять минут его выкатили на кресле из палаты, и он успел бросить беглый взгляд на свою соседку. Она лежала на операционном столе со слипшимися волосами и с жуткими кровоподтеками на лице. Один ее глаз распух до такой степени, что даже не открывался, а верхняя губа была толстой и кроваво-красной. Ему показалось, что сейчас она выглядит еще хуже, чем тогда, когда ее привезли в больницу. Судя по всему, она крепко спала, накачанная успокоительными средствами. Даже этих секунд ему было вполне достаточно, чтобы понять, какой она была юной, беспомощной и совершенно беззащитной. Утешал в данном случае лишь тот факт, что ее сестра всадила пару пуль в этого ублюдка.

Он не мог понять, что заставляет людей вести себя подобным образом, но одному Богу известно, сколько раз он сталкивался с такими случаями за годы работы в полиции в своем родном двенадцатом участке.

Будь он проклят, этот итальянский князь! Впрочем, он уже достаточно наказан и вряд ли сможет продолжать свое грязное дело. Тэйлор снова вздохнул и подумал о том, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь смог усмирить эту чертову боль в руке.