Читаем Тоpчинов Е.А. – Религии мира: опыт запредельного полностью

Мистицизм ал-Бистами прежде всего характеризуется экстатически восторженной окрашенностью и опьянением любовью к Богу (сукр, аналог према индийских бхактов), горячим и даже страстным стремлением к любовному слиянию с ним. Переживания ал-Бистами привели его к описанию их через оппозицию "фана – бака" (сами эти понятия существовали и до него). Фана – это уничтожение личности в Боге, ее полное растворение в Абсолюте; бака – положительный аспект этого состояния: пребывание в созерцании Бога, приобретение божественных качеств. Другими словами, происходит своеобразный обмен между Богом и человеком – личность человека уничтожается в Боге, а Бог как бы являет себя в личности (личность становится Богом, а Бог – личностью). Ал-Бистами выразил это состояние фразой: "Я есть Ты, и Ты есть я". Позднее суфии для отведения обвинений в хулуп, субстанциальном единении, предпочитали интерпретировать фана и бака как переживания, а не как реальное взаимоотождествление Бога и человека. Ведшийся в науке спор о возникновении понятия фана под влиянием буддизма (фана-нирвана), на наш взгляд, абсолютно некорректен: фана и бака – не умозрительные понятия, а результат рационализации и описания религиозного (психотехнического) опыта. Если переживания фана и нирваны тождественны (хотя вряд ли об этом может быть достоверное знание), то тождественны и обозначающие эти виды трансперсонального опыта понятия.

Ал-Бистами, несмотря на распространенную критику его радикализма, был чрезвычайно высоко оценен последующими поколениями суфиев: его называли "султан ал-арифин" (царь знающих) и сравнивали его положение среди суфиев с положением Джибрила (Гавриила) среди ангелов.

Ал-Джунайд

(Абу-л-Касим ал-Джунайд б. Мухаммед ал-Каварири ал-Хаззаз ал-Багдади, ум. в 910 г.) – основатель второго мощного течения в исламе, названного в противоположность учению ал-Бистами, "опьяненного", "доктриной трезвости". Ал-Джунайд считается умеренным суфием, стремившимся к гармонии с правоверным исламом, что сыграло важную роль в истории суфизма. Поведение ал-Джунайда, однако, дает основания предположить, что его любовь к правоверию диктовалась не убеждениями, а осторожностью. Так, он никому, кроме своих 12-ти учеников, не раскрывал своих взглядов, отказал в беседе ал-Халладжу и писал свои трактаты нарочито усложненным и туманным метафорическим языком.

Цель жизни суфия, учил ал-Джунайд, познать свое ничтожество перед лицом Бога, свою полную зависимость от Бога, а также познать божественное всеединство. Ал-Джунайд сделал логичные, но далеко идущие выводы из доктрины единственности Бога: раз Бог один и у него, как гласит Коран, "нет сотоварищей", значит, Бог есть единственная реальность. Все сущее имеет призрачное бытие и существует лишь постольку, поскольку имеет свое начало в Боге, а следовательно, должно вернуться к Богу, чтобы соединиться с ним и быть в первоначальном состоянии. Созерцая единство Бога, суфий утрачивает свою личность и растворяется в Боге. Это уничтожение индивидуальности, фана. Однако она не цель суфия. Цель – это вновь вернуть утраченные качества, но уже преображенными, одухотворенными и затем обновленной личностью вернуться в мир для его просвещения и усовершенствования. Это и есть "трезвость" как антитеза "опьянению" божественным всеединством.

Интересно, что уничижение и смирение ал-Джунайда, столь нравившееся ортодоксам, в пределе своем вполне тождественно самовозвеличению ал-Халладжа. Действительно, можно настолько самоуничижиться в смирении, что заявить о собственном небытии: "Меня вовсе нет, есть только Бог". А можно возвеличить себя: "Я – Истина, Я – Бог. Нет ничего, кроме Я". Результат (финальное переживание) будет одним и тем же (на это, между прочим, обращал внимание и Вивекананда, говоря о двух способах осознания тождества атмана и Брахмана).

Ибн Араби

или Ибн ал-Араби (Мухйа ад-дин Абу Абдаллах Мухаммад б. Али ал-Хатими ат-Таи, 1165-1240) – величайший суфийский мыслитель, рационализировавший мистический опыт суфизма в виде величественной системы "единства и единственности существования" (вахдат ал-вуджуд). Ибн Араби был родом из арабской Испании (город Мурсия), однако после своего паломничества в Мекку в 1200 г. он навсегда остался на Востоке. В Египте в 1206 г. он чуть не был убит за свои экстатические изречения, последние годы провел в Дамаске под покровительством духовных и светских властей.

Ибн Араби интересен прежде всего как выдающийся ум, предпринявший попытку описать и рационализировать свой мистический опыт через создание философской системы, представляющей чрезвычайный интерес и заслуживающей специального исследования не только в историко-философском, но и философско-психологическом плане.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец веры. Религия, террор и будущее разума
Конец веры. Религия, террор и будущее разума

Отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие современных верующих от критики. Блестящий анализ борьбы разума и религии от автора, чье имя находится в центре мировых дискуссий наряду с Ричардом Докинзом и Кристофером Хитченсом.Эта знаменитая книга — блестящий анализ борьбы разума и религии в современном мире. Автор демонстрирует, сколь часто в истории мы отвергали доводы разума в пользу религиозной веры — даже если эта вера порождала лишь зло и бедствия. Предостерегая против вмешательства организованной религии в мировую политику, Харрис, опираясь на доводы нейропсихологии, философии и восточной мистики, призывает создать по-истине современные основания для светской, гуманистической этики и духовности. «Конец веры» — отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие верующих от критики.

Сэм Харрис

Критика / Религиоведение / Религия / Эзотерика / Документальное
Курс эпохи Водолея
Курс эпохи Водолея

Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного. Так трудолюбивые пчелы всю жизнь без протестов и агрессий кормят работающих с ними пчеловодов.Пчеловоды «пчеловодам» — рознь. Пора библейских «пчеловодов» в России закончилась.

Виктор Алексеевич Ефимов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Философия / Религиоведение / Образование и наука
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию. Дэвис опирается на концепцию «слова против смерти», которая рассматривает похоронную обрядность как ответ человека на самый пугающий аспект собственной природы, попытку адаптации к нему и даже его преодоления. С этой позиции ученый рассматривает большой круг вопросов, который включает в себя человеческие реакции на утрату близких и теории горя, околосмертные переживания и символическую смерть, историю кремации и отношение к ней в разных культурах, смерть домашних животных и смерть в Интернете, новые виды экологических захоронений и крионику.Дуглас Дэвис — профессор религиоведения и директор Центра исследований смерти и жизни Даремского университета, Великобритания.

Дуглас Дэвис

Религиоведение