Топи

Арина смотрит на него долго, пристально – и такого взгляда одного достаточно, чтобы Макс потерял голову. Она опять в шортиках своих и в футболке с олимпийским мишкой. Качает головой. Губы отверсты. Шепчет.

АРИНА

Уезжай. Правда уезжай.

МАКС

Послушай… Подожди. Подожди. Ты не знаешь. Я… могу. Я в Москве – имя. Меня все знают.

Крутит в руках мобильный телефон. Но непохоже, что врет, – скорее, и сам верит в то, что говорит, сам очарованный своей мечтой и самим собой. Арина слушает, чуть заметно качая головой.

МАКС

У меня связи… Я тебе клянусь, если это дело раскрутить… Давай… Давай интервью с тобой сделаем?

Наставляет на нее телефон, тычет в кнопки, пытаясь найти камеру. Арина берет его за руку – за ту руку, где он держит телефон, – останавливает его.

МАКС

Боишься? Ты знаешь, кто это, да?

Арина не отпускает его руку.

АРИНА

Ты уедешь, а я останусь.

Макс делает робкую попытку освободить телефон – но она не отпускает его. В том, как она держит его, есть что-то чувственное; ее пальцы – тонкие, почти детские – скользят по его запястью к ладони, но она качает головой отрицательно, запрещая ему делать первый шаг.

МАКС

Я могу тебя забрать.

Он перехватывает ее руку. Напирает, тянется к ней – наклоняется, шепчет ей в ухо, целуя ее в него.

МАКС

Хочешь, я заберу тебя отсюда? В Москву? Никто тебя не найдет. Поедешь со мной?

Арина выскальзывает, крутит головой.

АРИНА

Нет. Ты врешь. Ты мне врешь.

МАКС

Я хочу тебя забрать!

АРИНА

А мать? Я не уеду. Я ее не брошу.

МАКС

Поедем вместе!

АРИНА

Я знаю, что будет. Ты меня трахнешь, тебе станет неинтересно. И останусь в твоей Москве одна с матерью-инвалидом на руках.

МАКС

Нет!

Арина высвобождает руку, отступает.

АРИНА

Наш дом – тут. Матери Комбинат тройную пенсию платит. А там кто нас содержать будет? Журналист? Пока.

Хлопает дверью.

ИНТ. КОМНАТА В ДОМЕ У БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ

Макс храпит вовсю. Денис смотрит в телефон. Соня отвернулась к стенке, на лицо ей светит экран телефона. Из соседней комнаты доносится старческое кряхтение.

ГОЛОС БАБЫ НЮРЫ

Веня, хватит уже тебе ворочаться. С постели меня скинешь.

И чей-то голос отвечает ей неразборчиво. Денис ерзает. Соня отрывается от телефона, в котором разглядывает фотографии Лизы и Темы.

СОНЯ

(шепотом)

Ты чего не спишь?

ДЕНИС

Тут уснешь…

(пауза)

Она как там себя вообще вела? Бабка.

СОНЯ

(осторожно)

Нормально. А что?

ДЕНИС

Я… я могилу ее старика на кладбище нашел. Она одна там. В комнате. Он умер.

Соня молчит.

ДЕНИС

Это она сама с собой разговаривает. И с попугаем.

СОНЯ

Что?

ДЕНИС

У нее попугай там в клетке. Кашляет.

СОНЯ

Как дед умер? Когда умер?

ДЕНИС

Три года назад еще. У меня фотка могилы есть, показать?

Соня молчит.

ДЕНИС

Сонь… Ну ты-то нормальная ведь. Я тебя прошу, давай уедем отсюда. Хочет он расследовать – пускай расследует. Давай уедем, а? Мент нас вон на поезд готов посадить…

СОНЯ

Я… Нет. Я не поеду.

Денис перекатывается к ней ближе, шепчет горячечно.

ДЕНИС

Почему?

Соня вздыхает.

СОНЯ

Я не могу. Не сейчас.

ДЕНИС

Почему?! Тебе-то зачем?!

СОНЯ

Ни за чем.

(пауза)

Это правда особенное место, Денис.

ДЕНИС

Бред какой-то!

СОНЯ

Ну ты же сюда сам хотел приехать. В монастырь. Хотел о чем-то попросить…

ДЕНИС

Кого просить-то? Его же там нету, попа этого!

СОНЯ

Как нет? Сегодня был.

Денис весь подбирается.

ДЕНИС

Как это?

СОНЯ

Был, я с ним сама разговаривала.

Денис молчит. Смотрит на Соню внимательно.

ДЕНИС

Я должен уехать. Я тут не могу оставаться.

Соня тоже садится, берет его за руку.

СОНЯ

Ты дрожишь весь. Что с тобой?

Денис вскакивает, выходит в прихожую. Соня поднимается следом и выходит за ним.

ИНТ. ПРИХОЖАЯ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ

Денис шагает по прихожей кругами, как зверь в клетке. Соня становится рядом, обеспокоенно на него смотрит. Денис останавливается.

ДЕНИС

Я…

Оглядывается на дверь, прикрывает ее.

ДЕНИС

У меня болезнь… Рак у меня. Таблеток осталось всего ничего, и те Катя дала, а без них боли дикие.

Соня выдыхает, оседает. Делает шаг навстречу Денису, открывает руки для объятий – неловко, дергано. Денис стоит неподвижно – и тогда Соня сама подходит к нему и обнимает его.

СОНЯ

Какой ужас…

Денис не двигается с места, ничего не говорит. Его бьет дрожь, и Соня обнимает его крепко, пытаясь унять ее. Они стоят так десять, двадцать секунд. Денис дышит рвано – как будто плачет без слез.

СОНЯ

Послушай… Тебе надо тоже сходить к нему… К отцу Илье… В храм…

ДЕНИС

Нет. Вот уж точно – нет.

СОНЯ

Пожалуйста… Давай завтра вместе сходим, хочешь?

ДЕНИС

Отстань. Правда. Отстань, Сонь. Пожалуйста!

Толкает дверь и уходит. Соня остается в прихожей. Потом робко подходит к двери хозяйской спальни и прислушивается.

БАБА НЮРА (З.К.)

Входи, внучка, входи.

Соня открывает дверь – и через открытую дверь видит сидящую в кресле бабу Нюру, часть кровати, в которой видны накрытые одеялом чьи-то ноги.

Медленно, как во сне, она входит в хозяйскую спальню; и видит – в кровати – изможденного Вениамина Алексеевича, который тем не менее, совершенно очевидно, жив. Он улыбается ей. Баба Нюра протягивает Соне руку.

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

О! А это кто тут у нас?

СОНЯ

(робко)

Добрый вечер…

БАБА НЮРА

Ну что ты? Ругаетесь там?

СОНЯ