Топоры гномов II. Гномы идут

В связи с такой обстановкой невольно закрадывался сакраментальный вопрос — «Что делать?», и ответить на него требовалось до того, как мы прибудем к месту действий.

— Сражение между нами неизбежно, тан, и этого вам не изменить, — спокойно заметил Тельдрен.

Все верно, как-то избежать битвы невозможно. Сражаться одновременно с двумя армиями в мои планы совершенно не входило. До этого момента. Однако, как поступить иначе? Атаковать сперва степняков? А решатся ли они дать бой? Кочевники мира Лендлордов очень многое взяли от своих земных прототипов и вовсе не стремились к героической смерти. Они легко отступали. Любили использовать засады и ловушки. Предпочитали брать врага измором, нежели атаковать в лоб. С высокой долей вероятности, они предпочтут держать дистанцию с моей армией, дожидаясь удобного момента для нападения. Единственное, что может гарантированно заставить их вступить в бой — это нападение на их родной город. Вот только оставлять в своем тылу две вражеские армии было слишком рискованно. Не степняки, так чудища могли совершить рывок к Сторму, и сил их остановить не будет. А значит, сражение все же необходимо. Причем в первую очередь потребуется разгромить чудищ, дабы взять под контроль Гнесин. И уже затем атаковать территорию степняков. Только так я смогу окончательно подчинить окружающие земли. Эти мысли я и изложил Тельдрену.

— Я также не вижу иного выхода тан, кроме атаки селения, — заметил эльф. — Однако нам необходимо хорошо обдумать, как совершить нападение. Подобраться незамеченными к ним мы не сможем. Особенно с духами гор.

Подтверждая слова эльфа, один из каменных гигантов сделал широкий шаг вперед, с грохотом опустив ногу на землю. И звук этот разнесся на десятки метров в стороны, оповещая всех окружающих о продвижении моей армии.

— В таком случае будем атаковать в лоб, — постановил я и тронул медведя вперед.

Теперь рядом со мной ехали уже четверо медвежьих наездников, а также две всадницы, верхом на трофейных конях. Одной из них была Кацуми, распушившая хвост в преддверии кровавого сражения. Девушку била нервная дрожь, она едва могла усидеть в седле. Причина волнения кицунэ крылась в том, что в ее развитии приближался миг эволюции, получения шестого хвоста. И осознание этого факта очень сильно повлияло на, в целом, сдержанную девушку. Нет, атаковать дракона она бы не стала даже в таком состоянии, однако весть о том, что нам возможно будет противостоять не одна, а сразу две армии породила на губах Кацуми широкую, радостную улыбку. И это немного пугало. Оставалось надеться, что в бою девушка сможет держать себя в руках хотя бы в той же степени, что и во время боя с армией нежити.

Прямой противоположностью ей была вторая всадница, Айлин. Несмотря на то, что мы направлялись освобождать вверенную ей деревню, аколит пылала праведным гневом, демонстративно двигаясь несколько в стороне от основной группы. Причина недовольства церковницы крылась в заключении мной союза с викингами, то есть еретиками, которым самое место было на кострах Владыки света. Именно такие желания читались в глазах Айлин, и никакие уговоры не помогали смягчить ее недовольство. Жрица была всемерно убеждена в том, что викингов следовало сокрушить и насильно привести в истинную веру, вместо ложных богов. Что уже не раз мне высказывала.

Такой конфликт был крайне досаден, учитывая, что в будущем именно эта девушка будет влиять на умы жителей Гнесина, однако единственное, что я мог сделать в этой ситуации — выполнить и перевыполнить свои обязательства, дабы тем смягчить недовольство жрицы. И конечно завоевать авторитет в Гнесине, который явно должен был испытывать недовольство правлением чернокнижника.

Добраться до деревни оказалось не сложно и много времени это не заняло. Уже спустя три часа мы смогли разглядеть ограду поселения. А первых степняков увидели еще раньше. Конные патрули врага следовали за нами уже спустя час после выхода из пещеры, и даже уничтожение нескольких врагов с помощью духов камня их не отпугнуло. Только заставило быть осторожнее.

Так как армия выдвинулась в поход лишь в полдень, к тому моменту как мы добрались до Гнесина начало смеркаться. Переменилась и погода. Температура опустилась. С неба стали сыпаться редкие снежинки, таившие, едва им стоило коснуться земли. Почва под ногами размякла, копыта коней оставляли на ней глубокие следы, заполненные холодной водой. Все говорило о том, что на эти края опускается зима, сулившая отсутствие урожаев и доходов с крестьян. И я очень радовался тому, что на подземные поля и огороды изменение погоды почти не сказывалось, и тем более был рад решению направить повозки с продовольствием вслед за армией.