Топот бессмертных

– Все вон из здания! Не в подвал! На улицу! На выход! За мной! Быстро! – надрываясь, выкрикивал сталкер в надежде, что его услышат те, кто спускался по противоположным лестничным пролетам. – Коробка может сложиться, завалит всех нахер! Живее!

В стену здания с секундными паузами ударили еще два металлических снаряда. Рельса прошла корпус насквозь и застряла стальной занозой в потрескавшемся асфальте дороги, той самой, по которой отряд притопал к заводу совсем недавно. За рельсой стену пронзила огромная ржавая шестерня. Она пробила стену выше третьего этажа и погасила инерцию о вторую несущую стену здания, к счастью, не разрушив ее полностью. Гигантский зубастый блин рухнул на лестничную плиту. По зданию прокатился тяжкий гул, точно колокольный, но низкий, глухой, объемный и непередаваемо страшный.

Бетонная крошка посыпалась на головы бегущих по лестнице. За спинами сорвалось несколько плит перекрытий. Сталкер и Поль успели прыгнуть в оконный проем на последней лестничной площадке, прежде чем за их спинами рухнула неизвестная, но массивная железобетонная конструкция. В грохочущей адской мясорубке, закрытой настоящим столбом пыли и бетонных осколков, сгинули латиноамериканец и теннисист. Юшка, выжатая обвалившимися плитами из раздавленных тел, заляпала брызгами более удачливых товарищей. Коробка здания устояла. Административный комплекс стоял в ночи черной скалой и выпускал густые серые облака через пустые проемы.

– Черт! Кажется, я ногу подвернул, – подал голос Поль.

– Везунчик, – прокомментировал сталкер, озираясь вокруг сквозь прицел автомата. – Свечку поставь, приятель, повезло. Прикинь, что с теннисистом нашим стало.

Опираясь руками за ближайшее дерево, Поль недобро глянул на проводника, однако во взгляде его скрывался не только упрек – но и беспомощность. Мужчина поднялся и попытался встать на поврежденную ногу. Вскрикнул, повалился на землю, где начал кувыркаться от боли и шипеть проклятия на французском матерном.

– Заткнись! – Сталкер неожиданно резко подскочил к раненому, наклонился и грубо зажал рот рукой. – Будешь орать и кувыркаться – кончу! Давно не видел, как вагонетки летают? Полежи здесь за деревом, я приведу помощь. Пацаны по южным пролетам должны были спуститься без проблем. Значит, они там, на той стороне здания.

– Ты же менья бросьишь, сукка! – неожиданно по-русски произнес Поль очень четко и уверенно, как только проводник убрал грязную ладонь с его лица.

– Не факт, братишка. – Сталкер покачал головой, сам не понимая, врет или говорит правду. – Но вариантов у тебя нет. Сиди здесь тихо и не шебурши. А я мухой на ту сторону.

Хлопнув Поля по плечу, проводник умчался в темноту, туда, откуда доносился рев неизвестной твари и скрежет металла. Обстрел административного корпуса стальными изделиями прекратился. Пока сталкер бежал, он не услышал ни одного нового удара о стену. В ответ на рев мутанта очень близко, сразу за громадой корпуса стучали выстрелы. Звонко бахнула «Арисака», ее поддержали короткие очереди американского карабина, и в конце концов затрещала уже знакомая адская трещотка ковбойского пулемета.

– Идиоты! Вот идиоты! – повторился проводник, видимо, несколько разочарованный мудрым поведением ведомых. – Драпать надо! Драпать, прятаться, а не строчить!

Он не знал, что за тварина противостоит его группе, но, судя по порхающим вагонеткам, человеческим пулькам было сложно склонить ее к пацифизму.

Заочно похоронив горе-стрелков и перекрестившись, сталкер все же обогнул угол здания и глянул из-за него на территорию завода, где двое американцев и двое японцев вели бой с собственной смертью.

Светлое пятно за облаками, обозначающее положение луны, плавало почти у горизонта. Свет был тусклый. Если бы не пламя выстрелов, подобно фотовспышкам освещавшим пресловутое «поле боя», рассмотреть что-либо было трудно. Ковбойский пулемет, в частности, светил настоящим прожектором. Именно в свинцовом накате американского машин-гана сталкер увидел это, продиравшееся сквозь вихрь свинца вдоль стены ремонтно-механического цеха.

Этобыло гигантской человекоподобной образиной. По-своему – очень красивой. Уродливая морда, уродливое тело, уродливые громадины рук и ног, однако очень большие, мощные. Изрезанная шрамами и облепленная безобразными опухолями тварь была ростом едва не выше вспомогательного цеха. Правую ногу, которая выглядела в два-три раза тоньше левой, создание волочило за собой. Эта конечность была повреждена очень давно. Поэтому при передвижении существо активно помогало себе страшными ручищами, под ударами которых гнулись и скрежетали опорные балки цехов. Возможно, именно поэтому зонное отродье перестало метать шлаковозные вагонетки и прочий металлолом. Вместо того чтобы расплющить людей издалека, тварь зачем-то упорно искала прямой контакт. Умным такое поведение назвать было сложно, но сильная тварь, видимо, интеллектом обременялась.