Топтун

Первой меня поздравила Гряжина, с окончанием учёбы. Здесь нет экзаменов, нет дипломов, экзаменом будет сама жизнь, а если что-то неважно усвоил, то дипломы не помогут тебе. У девочек занятия заканчиваются немного позднее, мне по статусу положен был денщик (он же, помощник, напарник и страж моего тела). Гряжина ответила отрицательно на моё повторное предложение, согласившись с тем, что нам придётся расстаться, возможно на длительный срок. По возвращении в общежитие, комендант выдал мне направление в совет топтунов восточного направления, насколько я правильно понял лошадь, это где-то возле Глупого моря. Блин! По карте там ничего нет: ни городов, не посёлков – от самого моря начинается сплошная пустыня, до самых гор. Лошадь предупредила, чтобы я записался на воздушный шар в столичном аэростатном центре. Я ещё такого средства передвижения не видел – от самого цента, в воздухе были подвешены множество тросов, каждый в своём направлении. Я не знаю, как, и на чём троса держались, но к каждому была прикреплена корзина, с воздушным шаром, в каждую корзину помещалось не более четырёх существ. Девушка-диспетчер проверила моё имя в реестре топтунов, и записала меня на третий день недели, согласно карте прогнозов синоптиков. Объяснив мне, что усиление западных ветров ожидается именно в этот день, они и донесут вашу корзину к побережью Глупого моря. Меня никто не провожал, комендантша приняла ключ от комнаты, и я поспешил в аэростатный центр. В корзине меня ожидал всего один попутчик, похожий на земного носорога в полосатом огромном комбинезоне. Он представился – Зезе. Зезе был энтомологом, у них в пустыне была своя база. Зезе не смог выговорить моё имя – Майкл, топтун было проще и понятней. Я осматривал кабину, она так же была сплетена из камыша, по стенам находились прозрачные окна, сделанные из какой-то гибкой пластмассы. Кабина казалась герметичной, не продуваемой ветрами и с внутренним подогревом. Зезе доволен был, что нас всего двое, он расположился с максимальным комфортом в своём кресле, положив ноги на свободное противоположное.

– Вы, наверное, впервые летите?

Поинтересовался спутник.

– А что, заметно?

У меня нет привычки отвечать вопросом на вопрос, но не люблю, когда меня уличают в дилетантстве. Через несколько секунд я забыл про свои амбиции: под шаром была ещё одна кабина, абсолютно прозрачная, с какими-то флюгерами и зеркалами. Мне кажется в ней кто-то был. Я спросил носорога:

– Кто это?

– Ну вот, вы себя и выдали. Вы первый раз летите на шаре?

Я не стал скрывать очевидное.

– А там – кабина управления полётом, в ней сидит парусник (пилот по-нашему), парусники управляют парусами на протяжении всего полёта. В нашем аэростатном центре все парусники из шестируких. Погоди, полетим, сам увидишь.

Странная технология, я на Земле никогда не летал на шарах, но знал, что они управлялись с помощью горелки и балласта, никаких тросов с парусами там не было. Прозвучал стартовый сигнал, и кабина, вместе с шаром начала подыматься в воздух и плавно скользить по тросу в восточном направлении. Попутчик посоветовал мне пристегнуться ремнями к креслу. И вовремя! Парусник выбросил паруса, и мы помчались с таким ускорением, что земля внизу, под нами, сливалась в одну цветовую гамму. Не было ни гор, не рек, ни городов. Наше путешествие длилось всего полтора часа, а я так хотел посмотреть на эту планету с высоты птичьего полёта! Но, как-нибудь, следующим разом. Парусник включил тормоз, обжимающий трос, корзина последний раз дёрнулась и остановилась, дверки кабины раскрылись и нам было предложено воспользоваться трапом. Блин! Этот парусник недоделанный, высадил нас посреди пустыни. Трап поднялся в воздух, сложившись как карточная колода, и вскоре ни шара, не корзины, ни парусника, только мы вдвоём среди песков. Зезе поковырялся в песке и надавил на камень. Среди пустыни выросло здание, похожее на ярангу.

– Это наш зал ожидания.

Зезе пригласил меня вовнутрь.

– Обычно транспорт ждёт, не задерживается, но видимо что-то случилось, этот раз придётся подождать нам.

Зезе прилёг на кушетку внутри зала ожидания и через пару минут я не знал куда деться от его храпа. На улице потемнело, раздался гром и молния, завыл усилившийся ветер. Началась буря. Пустынная буря – это самое страшное в этом мире! Только в нашем зале ожидания было тепло и всё спокойно, если бы только попутчик не храпел. Буря закончилась так же внезапно, как началась, на третий день нашего пребывания в пустыне. Я пропустил этот момент, когда открыл глаза, было всё тихо, только хотелось очень есть. Сосед нарезал круги по залу, наше надувное здание засыпало песком, превратив его в огромный бархан, свет пробивался через крышу, и слышался шум на улице. Нас, наверное, откапывали, иногда, сквозь стены, просматривались ковши живых экскаваторов, похожие на огромные медвежьи лапы. Через полчаса видимость стала лучше, и спасатели разблокировали вход. В здание вошло пара существ, похожих на кенгуру.