Тора Бора

Он сын своего мира. Его не трогает горе тысяч мужчин и женщин другого мира. Что ему эти люди? Есть высшие цели, перед которыми меркнут любые жертвы. Он, наследник великого рода, он знает это. Он приближен. Посвящен.

Кто за пределами его народа знает, что его вера вела за собой многие поколения живущих еще до рождения Иисуса и Мохаммеда? Что вообще знают эти люди, завязшие в самих себе, как мухи в сахарных каплях? Видят ли они дальше своих несчастий? Кто из них стремился испить четыре Сущности Бога -- воду, молоко, мед и вино божественных откровений?

В лучшем случае они знают, что великий Хайям воспевал вино. Но великий суфий пел о другом вине -- неба, знания, божественного прозрения. Мало кто сможет понять. Но именно для тех, кто может, сейчас и происходит действо. Всего для нескольких живущих в этой стране. Они видят -- они поймут этот Знак...

Уже в бинокль этот человек наблюдал, как на таран заходил второй самолет...

09:30, Южная башня МТЦ

Новый удар... Анни и Бари он застиг на восемьдесят седьмом этаже. Трагедия северной башни только что разворачивалась у них на глазах -- окна выходили как раз на нее.

Когда прошел столбняк от того, чему отказывались верить глаза, служащие Инвест-юнайтедкомпани бросились к выходу. Их остановил голос по общей трансляции:

-- Просьба всем сохранять спокойствие! Оставайтесь на местах...

И вот теперь ударило где-то под ними. Этот тяжелый удар выбил пол из-под ног. Посыпались стекла в окнах, погас свет. Едкий черный дым, скорее даже копоть с густым запахом керосина, захлеснула офис.

-- Анни! -- Подхватил с пола женщину Бари. -- Быстрее!..

Они выскочили на площадку, в холл. Лифты не работали. Запасной выход... По запасной лестнице бежали люди. Только они ломились не вниз, а вверх -- с нижних этажей.

-- Что будем делать, Бари?!

-- Наверх! Вместе со всеми!..

Ее подхватил поток и понес вверх. Обернувшись, она увидела, что Бари совсем рядом, но ее несет быстрее. Она метнулась к нему и закричала:

-- Бари, Бари, протяни мне руку!..

Следующим рывком она схватилась за него. И сдавленная со всех сторон внезапно поняла: Бари ее не слышит. Его рот был перекошен, глаза широко раскрыты, но в них не было жизни. Сердечный приступ -- он всегда носил в кармашке своей старомодной тройки сердечные таблетки. Господи, где они?..

Еще через мгновение Бари ушел из ее рук, она не смогла удержать его.

Анни вырвалась из этого людоворота на девяносто пятом. Качаясь на подгибающихся ногах, прошла через пустой коридор и толкнула двери в такой же офис, как на их этаже. Здесь было пусто и не было дыма.

Перед высыпавшимся окном, в проеме, за которым простирался город, Анни остановилась. Опустилась прямо на осколки и прислонилась к раме.

Нью-Йорк... Там, за рваными клочьями дыма, за мостами и автострадами -Джерси-сити. Ее дом. Там ее сын, муж.

Алекс! Анни сунула руку в карман. Ее сотовый был с нею.

Как последнюю надежду она ждала соединения.

-- Алекс, это я!

-- О, Анни!

-- Здесь такое случилось, Алекс! В наше здание...

-- Я знаю, Анни! Я звоню тебе уже минут пятнадцать. Где ты сейчас? Ты в безопасности?..

-- Алекс, я... Я не знаю. Надеюсь, что это так. Я люблю тебя и Эдди...

-- Мы тоже любим тебя! Я еду к центру. Я еду к тебе, Анни! Я еду так быстро, как только могу. Ты жди меня! Ничего не бойся. Если тебе станет страшно или что-нибудь будет происходить, звони мне...

-- Я люблю тебя, Алекс! -- Слезы катились по ее щекам. -- Я люблю...

Опустив трубку, она вытерла слезы. Она будет ждать. Здесь. Она никуда не двинется. И ее спасут. Ее не могут не спасти. Там внизу, люди. Они уже мчат ей на помощь. К ней на помощь мчат все -- спасатели, пожарные, даже сам президент. Вся ее страна, которую она любила и будет любить всегда. Если любишь сильно, по-настоящему, тебя нельзя обмануть. Любовь сильнее всего, сильнее огня.

И ее родители тоже уже едут к ней из Канзаса. Мама и отец -- на своем красном, стареньком грузовичке. А с ними... Кто это с ними? Это мистер Крауфорд, ее школьный смотритель.

-- Мистер Крауфорд, я здесь. -- Шептала Анни. -- Я старалась не опоздать, я уже давно никуда не опаздываю. Но и вы не опоздайте, пожалуйста, мистер Крауфорд!..

Старик смотрел куда-то вдаль, мимо нее. И на кого-то указывал своим узловатым пальцем...

10:17, Манхэттен

Застрявшие в пробках машины скорой помощи и пожарных беспомощно голосили на все лады...

Бегущие от здания люди прятались за стены домов, крылья машин, пожарные гидранты...

-- Пустите меня! Там мой сын! Сын! Как вы не понимаете?! -- Рвалась из чьих-то рук черная старуха. -- Пустите! Вы не имеете права!..

-- Рон, ты где?! -- Даже в трубке телефона голос Джона Баротти взвивался до высот, не подвластных самому Поворотти.

-- В аду! Как раз перед главным чаном! -- Рявкнул по телефону Рональд Маклейн, которого все это светопреставление застало в квартале от близнецов.

Обе башни вздымались как две свечи посреди неряшливо заставленного посудой стола. Они чадили и стреляли копотью, словно были сделаны из какой-то дряни навроде гудрона.