Торадора!

- Ах-х, я так умаялась... и мы сумели благополучно вернуться домой. Сейчас и здесь это закончится. Как только нынешний день завершится, ты больше не будешь моим псом. Через тридцать секунд... эй, разве ты не собираешься что-нибудь сказать?

- ...Что-нибудь сказать... что именно?

- Ты не собираешься напоследок в качестве дворняги произнести что-нибудь своей хозяйке? Рюдзи!

- ...Ты так внезапно... это предлагаешь...

Сохраняя до него дистанцию около двух метров, Айсака еле заметно улыбалась. Выглядело так, словно она улыбается. Слегка склонив голову набок, она, по-видимому, ждала слов Рюдзи.... что-нибудь суметь произнести...

- ...Десять секунд... пять секунд...

Мальчик не сумел произнести что-либо.

Промчавшийся порыв ветра разделил двух ребят, и Айсака опустила руку, на которой находились часы. И тогда...

- Пока-пока.

- Угу. ...А, завтра! Завтра, постарайся!

...Только это и прозвучало.

- Пока-пока, Такасу.

Глава 6

Проспал.

Хотя я намеревался сварить рис, чтобы использовать его для приготовления завтрака и бэнто, однако забыл включить тумблер рисоварки.

Еще я забыл покормить малыша Инко и сменить ему воду.

Вдобавок я надел носки разного цвета из-за того, что впопыхах выскочил из дома.

- ...Действительно что-то неладное... - тихо бормоча себе под нос, Рюдзи невольно впился взглядом в свои ступни. Правый - черного цвета. Левый - темно-синего.

Это была прискорбная оплошность, которую он, добравшись до школы, впервые заметил перед обувным шкафчиком, когда намеревался переобуться из уличных мокасин в сменные туфли. Теперь уже ничего нельзя поделать, вдобавок это сильно бросается в глаза. явно отличаются, почему я такую ошибку...?

Однако времени на раздумья не было. Возле входных дверей для почти опоздавших стоял завуч и со словами: "Поторапливайтесь, поторапливайтесь", - продолжал подгонять вошедших учеников. Рюдзи, все так же слегка потупившись, чтобы не разгневать преподавателя, тоже продемонстрировал прыть и, поднимаясь по лестнице, направлялся в аудиторию. Тем не менее. На последней ступеньке мальчик изрядно оступился и очень сильно ударился голенью. Не в состоянии произнести ни звука, он был на грани потери сознания, и его грозные как у сумасшедшего глаза сузились, что заставило бессмысленно испугаться учеников младших классов, которым выпало несчастье проходить мимо.

Не имея возможности вздохнуть, он потирал рукой голень, и при этом ему в голову пришла одна-единственная мысль. Вероятно, причина нескладности моих действий заключается в том, что вчера ночью я расстался с Айсакой.

Когда Рюдзи избавился от утренней обязанности заходить за Тайгой (что, должно быть, являло собой несомненное беспокойство) и от необходимости готовить одну лишнюю порцию бэнто, его утренние часы должны были стать веселее. Мальчик должен был вернуться к достаточной вольготной жизни, которую он вел раньше. Тем не менее, такое затруднительное положение дел... вероятно, темп жизни, однажды приведенный в беспорядок, просто так не восстановишь. Когда он подумал: "Неужели жизнь в качестве пса до такой степени въелась в мое тело?" - сверх этого не появилось никаких печальных мыслей, однако тихое утро без всяких презрительных насмешек и восклицаний можно было с уверенностью назвать "на удивление расхлябанным".

"Как дела у Айсаки?

Рюдзи погрузился в бесполезные размышления.Смогла ли она вовремя проснуться без того, что я зашел за ней? Не опоздала ли она? Принесла ли для себя бэнто (хоть я заявляю нечто подобное, у меня самого на сегодня - обед из круглосуточного магазина)?

Нет никакого смысла думать об этом, ведь так?"...

- ...Ох!

...Однако сильно отшатнулся и неуверенно отступил на пару шагов[66]. И безотчетно закрыл дверь.

И что там такое происходит?