Торговец

— Значит легендарный герой нашел какую-то тропинку в другой мир, — разогнувшись задумчиво промолвил он, и машинально потрогал то ли слишком длинную щетину то ли слишком короткие усы. — И там он, по всей видимости и скончался, иначе бы его тело давно нашли… Как это было?

Может я конечно тормоз, а может это были последствия выпитого, но от слов призрака в прострацию я не впал. И даже не застыл как громом пораженный, как по всем законам жанра должен был сделать. И уж тем более не стал как в слезливой мелодраме бросаться призраку на шею с криками и слезливыми соплями. Еще более подозрительно посмотрев на старого хрыча я пару раз дернулся в путах и со значением высказался:

— Дедуль, так может родственничка то отпустишь?

— Ты как с королем разговариваешь, нахал! — возмутился призрак, но, тем не менее, паралич убрал. — Хотя, в принципе можно. Бежать то тут особо некуда. Вроде как. Но кольцо не трогай! Удушу! И рассказывай, рассказывай. Не так много осталось вещей, способным вызвать мое любопытство и смерть Олафа Рыжего одна из них.

Ощутив свободу, помассировав сдавленное горло и затекшую шею левой рукой, все еще не выпуская глок из правой, принялся вспоминать, как же отбросил коньки основатель моего рода — в чем то легендарная личность, прославившаяся на весь Эрин своей наглостью, бесстрашием и совершенно чудовищным аппетитом до женского пола. Последнее что сохранилось в семейных преданиях, что после возвращения из вояжа в Италию, где он со своей дружиной и еще кучей викингов знатно пограбил католические монастыри, старому Олафу, лишившемуся в этом походе руки, стукнуло в голову отправиться на поиски Винланда, в которых он вроде и сгинул. Во всяком случае, больше о его безрассудных поступках и обрюхаченных им молодых красотках не было слышно. Хотя не удивлюсь, что на американском континенте, если он до него доплыл, предок оторвался за все тяготы длительного морского путешествия. Ну а примерно через пару лет после его отплытия, из далекой Италии возвратился его соратник, привезший с собой не много ни мало — мумифицировавшуюся руку этого самого Олафа и его кольцо. После того злосчастного боя, в котором предок лишился своей хваталки и был вынужден позорно бежать, монахи, оказавшиеся к слову не такими уж хлюпиками, выходили одного из захваченных живьем викингов и после мощной промывки мозгов обратили его в христианство. Вот именно поэтому брат Марк (если правильно помню семейные хроники) и смог вернуться на Эрин в составе папской делегации, захватив при этом потерянные цацки своего бывшего соратника.

Реакция на мой рассказ была поразительной…

Призрак хохотал как безумный и звуки его голоса, отражаясь от стен подземелья, звучали откровенно жутко.

— Ах-ха-ха, узнаю прадедушку! Теперь понятно, куда он исчезал на целые месяцы! И в чужом мире прославился, нет ну это надо ж…эх, одного только не понимаю, почему он за кольцом, а судя по всему, переход между мирами создает именно оно, не вернулся.

— Так оно же вместе с отрубленной рукой в воду плюхнулось, — пожал плечами я. — Причем не абы где, а в море. Чудо, что прибой выбросил конечность, рыбами и разложением абсолютно, кстати не тронутую, к ногам обратившегося в христианство соратника Олафа.

— Скорее уж это работа Глаза Змея, — не согласился призрак. — Такие вещи имеют нечто вроде своего разума и воли, блеклое, зачаточное, но все же… Но яркие эмоции своих хозяев они чувствуют и любят испытывать, это абсолютно точно. Видимо перстню захотелось вернуться к прежнему владельцу, с которым было куда веселее чем на морском дне. Кстати, а другие твои предки, которые его носили, они ведь тоже, наверное, на одном месте в праздности не сидели, а рвались к приключениям всеми силами?

— Ну… как бы это сказать… — Вроде бы уже собравшийся полностью отвергнуть предположение призрака, я с большим удивлением для себя принялся вспоминать о деяниях своих предков. С очень большим удивлением. Раньше мне просто в голову не приходило, что это может быть не нормально, но вот если посмотреть на всю историю моего рода именно под таким углом, то… А считай во всякой крупной войнушке мои предки замазывались по самое не хочу. Начиная с разборок с англичанами при Генрихе втором, Столетней войной, Наполеоновскими войнами, Кубинской, Англо-Бурской, Первой мировой, Второй мировой. Родственнички отметились везде, где было можно и где нельзя. Взять, например моего папашу — на его счету Родезия, Ангола и Вьетнам. На этом фоне я, если честно, смотрюсь очень бледно, хотя тоже имею за душой парочку пройденных компаний и примерно полтинничек трупов. Во всяком случае, теперь мне хоть немного понятно в кого у нашей семейки такое знатное шило в заднице.

— Можешь не говорить, — разрешил призрак и с любопытством стал рассматривать глок. Мой глок! Когда и как это сука успела его стащить из руки?! — Владелец такого оружия великий воин и сын великого воина…Хорошая штука, всю кирасу мне разворотила, а ведь за нее чуть ли не золотом по весу было заплачено.