Торговец кофе

– Этого я вам сказать не могу, иначе нарушил бы данную другим членам клятву. Прошу вас, вы должны понять, что, как бы вы ни настаивали, я не могу раскрывать вам подробности.

– Мне необходима хотя бы какая-то информация. – Иоахим говорил умоляющим тоном. – Вы должны понять.

Мигель впервые задумался, кто же Иоахим – слуга Паридо или его раб? Такое впечатление, что он действительно боится уйти, ничего не узнав для своего хозяина. Чем мог Паридо запугать Иоахима?

– Не нарушая конфиденциальности, могу вам сказать, что операция должна принести огромные деньги. Поскольку вы не следите за событиями на бирже, я буду с вами откровенным, если вы пообещаете, что не скажете ни одной душе о том, что услышите. Вы обещаете, Иоахим?

К удивлению, Иоахим ответил не сразу, нервно сглотнув слюну.

– Обещаю, – сказал он.

– Можете поклясться вашим Богом Иисусом Христом? – спросил Мигель, поворачивая нож в ране.

– Я не даю таких клятв с легкостью,– сказал Иоахим.– Несмотря на все, что произошло, я надеюсь, что не совершу ничего нечестивого.

– Я не прошу от вас ничего нечестивого, – объяснил Мигель, широко улыбаясь. – Только принесите священную клятву сделать то, что уже пообещали сделать. Вы можете нарушить обещание. Любой человек, чья жизнь в опасности, способен нарушить клятву, данную своему Богу, несмотря на то что это считается одним из самых страшных грехов. Но если вы поклянетесь, я буду чувствовать себя спокойнее.

– Хорошо, – сказал Иоахим, глядя на луч света, пробившийся через маленькое оконце. – Клянусь Иисусом Христом, что никому не раскрою то, о чем вы мне скажете.

Мигель улыбнулся:

– О чем еще я могу просить? Тогда знайте, что задуманная нами операция должна принести огромные деньги. Такие огромные, что пятьсот гульденов, о которых вы просите, покажутся вам мелочью. И через десять лет люди будут продолжать обсуждать это. Об этом будут мечтать все начинающие биржевые маклеры.

У Иоахима округлились глаза. Он застыл на стуле, вытянувшись в струну:

– И вы больше ничего не скажете? Не скажете, о каком товаре, или о каком маршруте, или о каких акциях идет речь?

– Этого я вам сказать не могу, не нарушив своей клятвы, – солгал Мигель. – В этом деле участвуют другие евреи, занимающие высокое положение, и все мы вынуждены были принести клятву, чтобы защитить себя.

– Другие евреи, занимающие высокое положение? – спросил Иоахим.

Очевидно, он находился в услужении Паридо достаточно давно, чтобы понять: речь зашла о чем-то важном.

– Да, – сказал Мигель. Его маленькая ложь была столь коварной, что он с трудом скрывал удовлетворение. – Я связал свою судьбу с некоторыми очень важными членами нашей общины. Поэтому я не боялся, что вы обратитесь в маамад. Мне лишь не хотелось выступать в неблаговидном свете перед своими партнерами. В совете у меня есть враг, но у меня есть и могущественные покровители. – Он замолчал и наклонился к Иоахиму с видом человека, раскрывающего секреты. – Видите ли, один из членов совета участвует в моем объединении, а другой вложил в предприятие огромные средства.

Иоахим кивнул и вздохнул с облегчением. Очевидно, он получил достаточно сведений, чтобы отчитаться перед своим хозяином, не рискуя вызвать его недовольство. Он получил желаемую драгоценность.

– Этого достаточно, чтобы удовлетворить ваше любопытство, Иоахим?

– Пока достаточно, – сказал Иоахим. – Но возможно, у меня будут еще вопросы.

– Вы хотите сказать, что вам нужно подумать?

– Ну да. Мне нужно подумать.

– Вы всегда были любознательным человеком. Вероятно, с этим ничего нельзя сделать.

Мигель провел его наверх и выпустил через черный вход. Закрыв за ним дверь, он расхохотался. Теперь Мигель мог не бояться маамада. Теперь Паридо не посмеет вызвать его на допрос. Это было бы для него слишком рискованно.

28

Неделю спустя Мигель получил записку от Гертруды. Она вернулась из путешествия, у нее все было хорошо, и она предлагала встретиться позднее в этот же день в "Поющем карпе".

Увидев ее, Мигель подумал, что она необычайно красива в ярко-красном платье с синим лифом и красном капоре с синей отделкой. Ее губы были алыми, словно она их кусала.

– Я рада возвращению, – сказала она, целуя его в щеку. – Здоровье моей тетушки во Фрисландии полностью поправилось. Настолько полностью, что я стала сомневаться, была ли она в самом деле больна. А теперь, – она взяла Мигеля за руку, – расскажите мне свои новости, мой милый партнер.

Мигель жалел, что был таким доверчивым, но он видел то, что хотел увидеть. Гертруда втерлась к нему в доверие, и он по-прежнему не знал, зачем это было ей нужно.

– Я рад, что ваша тетушка поправилась.

Мигель долго обдумывал эту проблему и пришел к утешительному выводу: если Гертруда работает на Паридо, она даст ему требуемую сумму, иначе план парнасса провалился бы. С помощью этих денег Мигель покроет свои собственные инвестиции, а потом покажет Паридо, насколько глупо было полагать, что можно перехитрить человека, хорошо знакомого с проделками Очаровательного Петера. Но, несмотря на долгие раздумья, Мигель не знал, как обратиться с этой просьбой.