Торговый центр

– Я пошла в торговый центр за покупками, а тут пожар, и полиция всех задержала, и нам задавали вопросы, и… ну, я сейчас в машине, но они пока никого не выпускают. Я знаю, милый, знаю. А что ты ему дал? Ну и хорошо, жареная курица – это очень сытно. Ой, не пускай Рэнди в дом. Я знаю, знаю, но он опять бегал по болотам, и теперь от него воняет. Ну, запри его в гараже. Нет. Не беспокойся, я завтра с этим разберусь. Ara. Ara. Я тебя тоже.

Джефф гладил ногу Донны и смотрел телевизор. Сначала он поглаживал ее ласково, нежно, но чем дольше она болтала с мужем, тем ритмичнее и бесстрастнее становились его касания. К тому времени, как она закончила разговор, он ласкал ее ногу так же нежно, как мог бы ласкать кусок деревяшки. На телеэкране нервные кадры пламени, дыма, пожарных и толпы зевак перемежались рекламой хлопьев и чизбургеров. Донна отодвинулась, и Джефф уставился в телеэкран.

– Там сказали, сколько убитых? – Можно подумать, Донна спрашивала про прогноз погоды.

Джефф не повернулся к ней, только еще сильнее вперился в экран.

– Безумие какое-то. Пока восемь.

– Не может быть. Прямо вот тут? Чудовищно.

– Ага.

Донна встала, разобрала одежду, нашла свои блядские трусики. Натянула их и улыбнулась Джеффу.

– Ты очень классный, знаешь? – Она толкнула его обратно на кровать, быстро и крепко поцеловала, а потом слезла с него и отошла.

Джефф закрыл глаза, он слушал шорохи – Донна одевалась. Завеса непонимания накрыла его. Цвета плавали перед закрытыми глазами. Ему не нравилась эта комната, не нравилось то, что показывали по телевизору, и не нравилась Донна. Сладость ее тела была просто глянцевой плоской картинкой. Не хватало только кнопок – прикрепить ее к стене. Он сам удивился, представив себе, как он ее бьет.

Донна крутилась перед зеркалом.

– Милый, мне пора. Рой там волнуется.

Джефф сидел с закрытыми глазами. Донна приняла его угрюмость за опьянение.

– Только, знаешь, эта комната записана на мою кредитку. Так что ты тоже должен сейчас уйти. Да, милый?

– Почему? Ты ведь уже заплатила.

– Ну, понимаешь, а если ты тут все разгромишь? Мне придется оплачивать убытки.

– На кой мне это нужно?

Донна стояла перед ним – вялым, развалившимся на кровати.

– Посмотри на меня, милый, а?

Джефф открыл глаза – и вот, пожалуйста: Донна, собранная, точно такая же, как в баре. Вспыхнули и исчезли непристойные мысли. Больше ничего не произойдет. Он выполнил свою функцию, и теперь она идет на стоянку. Все их валентности были заполнены.

– Вдруг ты решишь выпить все из мини-бара? – Донна знала, как вести допрос. У нее была богатая практика с Роем-младшим.

– Я уже достаточно выпил.

Донна подняла с пола разломленную шоколадку и кинула ее в мусорное ведро под столом.

– Я просто говорю – чего тебе здесь делать? Телик смотреть?

– Не знаю, тут, типа, хорошо.

– Может, спустишься в бар и снимешь еще какую-нибудь невинную барышню, а?

Джефф тупо посмотрел на Донну.

– Чего?

Куда делось его чувство юмора? Чего-то она в нем не понимала, и от этого казалось, что он ее переиграл.

– Ну, в общем, надо бежать. Дашь свой телефон?

– Да ладно. Совсем ни к чему звонить.

– Но мне было так хорошо!

– Мы наверняка еще пересечемся. А может, и нет.

– Ага.

Донна подошла к Джеффу и погладила его по голове. Наклонилась, поцеловала его.

– Ты гадкий, гадкий. Я завтра ходить не смогу. – Донна увидела, как лицо Джеффа вспыхнуло, точно так же, как вспыхнуло лицо Роя, когда он в тот раз швырнул ее фен. – Ладно, я пошла. Целую.

Джефф услышал, как открылась и закрылась дверь. Он остался в одиночестве – с телевизором, окном и мини-баром. Поднялся с кровати сам, поднял с пола халат Донны, продел руки в рукава. Ткань еле уловимо пахла Донной.

В халате, все еще под кайфом, Джефф просидел десять минут. Потом побрел в ярко освещенную ванную с неумолчно жужжащей вытяжкой и коллекцией бутылочек: лосьон, шампунь, кондиционер. Бесплатная шапочка для душа. Вскрытая упаковка с мылом – пре-и посткоитальная гигиена Донны. Он услышал, как за стенкой, в коридоре, прогромыхала тележка горничной, звякнули стаканы. Потом тишина.

Джефф вернулся в комнату, и тут его обеспокоили картины на стене. Он дотронулся до одной литографии в рамочке и выяснил, что она привинчена к стене. Да неужели они кому-нибудь нужны – на память об этой меблированной клетке? Он уцепился за верхний край картины, как следует дернул и оторвал-таки от стены. Оставил криво висеть, покореженную, испорченную.

Джефф вынул из розетки провод от лампы, стоявшей на тумбочке, и понес лампу в ванную. Кинул ее в ванну. Лампа заскользила по твердому пластику, по внутренней стороне ванны. Остановилась у сливного отверстия, абажур чуть погнулся. Джефф побрел обратно в спальню.

Достал из мини-бара две карликовых бутылочки «Катти Сарк» и бутылку «Хайнекена», обосновался перед телевизором и начал листать каналы, тыкая в кнопки пульта.