Торикаэбая моногатари, или Путаница

Вблизи Распорядительница показалась государю еще более прекрасной. Он хотел любоваться ею даже при свете дня, он не хотел и думать, чтобы расстаться с ней даже на мгновение. «Что это? Теперь понятно! — государь почувствовал, что она уже любила и не была девственной, к его любви примешалась горечь. — Вот почему ее отец обязательно хотел держать ее подальше от меня и определил ее на такую странную должность. Его положение было щекотливым — он и вправду не мог сказать, в чем дело, ему было ужасно стыдно, вот он и отнекивался. Но как могло такое случиться, и кто этот человек? Верно, нет мужчины, который увидя ее хоть раз, решил бы оставить ее. Ее отец все знал и отказал мне. Должно быть, это какой-нибудь глупый юнец, которому все нипочем». Государь был раздосадован, даже если бы случилось что-нибудь ужасное, он ни о чем другом не смог бы думать. Он посмотрел на нее. Ее красота потрясла его. Он почувствовал, что перестает ощущать ее греховность, ее вина таяла и исчезала. Обливаясь слезами, он молил о том, чтобы их любовь продлилась и в следующей жизни. Разумеется, государь ничем не показал, что недоволен и осуждает ее, но Химэгими все поняла сама, она чувствовала безысходность и стыд, капельки пота и слезы сливались в ручейки, ей было тяжело.

Беспокоясь, что дамы заподозрят что-то, государь собрался уйти. Он выразил свою любовь так, как никто другой.

На реке МицусэБродаНе знает никто,Но в будущей жизни

Быть вместе — наша судьба.

— Давать любовную клятву лишь на эту жизнь — слишком мелко, но что нас ждет? — когда государь произносил эти слова, слезы падали из его глаз капля за каплей.

Химэгими не находила слов, чтобы ответить, она смутилась и растерялась.

— Я не уйду, пока не услышу от тебя хоть одно слово, — сказал государь, пытаясь успокоить ее.

Я в следующей жизниНе знаюМеста встречи.

Но в этой жизниГрустна моя судьба.

Боясь, что государю покажется странным, что это тот самый голос, который он привык слышать днем и ночью, она говорила тихо и невнятно, но это было так обворожительно, что он хотел слушать ее бесконечно. Государю казалось, что он не сможет покинуть ее даже на минуту. У него было такое чувство, что даже когда он уйдет, часть его самого останется с ней, он снова и снова повторял свою любовную клятву.

Он вышел в боковую дверь, в которую вошел вчера вечером.

— 17 —

В эту ночь государя сопровождала только Тюдзё-но Найси. Утомившись от ожидания, уже на рассвете — расстроенная и усталая — она заснула. Государь разбудил ее и они вернулись. Государь тихо вошел в опочивальню. Образ Химэгими, это чудное ощущение от ее прикосновений никак не покидали его. О, милая! Если бы еще раз свидеться с ней! Текли слезы. Поскольку рядом не было никого, кто отнес бы его письмо, он приказал Советнику немедленно явиться.

Даже Сайсё, который не пропускал ни одной женщины, позабыл про Ённокими и всех остальных, с кем связывала его любовь, все вздыхал по Химэгими — уж такова она была. Так понятно, что и государь после первой встречи не мог вынести разлуки.

Явился Советник. Он был так хорош собой, что государь застеснялся. Он хотел показать, что дело, которое он поручает Советнику, — самое обыкновенное, он вытащил из-за пазухи большой пакет — письмо было завернуто в плотную бумагу, будто бы письмо — самое заурядное послание:

— Я когда-то просил разрешения вашего отца написать письмо Распорядительнице женских покоев, но до сих пор было как-то недосуг. Сегодня благоприятный день, так что поскорее принесите ответ. Если я отправлю письмо с дворцовым слугой, Распорядительница может подумать, что я делаю это втайне от отца, и не будет знать, как поступить — ей будет трудно ответить сразу, поэтому я прошу вас.

Вакагими отправился с письмом к сестре. Государь вел себя как-то странно, и Вакагими пришло в голову, что, может быть, он уже повстречался с Химэгими.

— 18 —

Когда Вакагими пришел в Сверкающий дворец, дама по имени Дайнагон-но Кими сказала:

— Распорядительница с ночи чувствует себя нездоровой. Она еще в постели.

Вакагими удивился:

— Скажите мне, что случилось. Она что, простыла?

Поскольку Химэгими не была больна, она поднялась с постели:

— Просто в груди что-то побаливает.

Ее лицо покраснело, должно быть, она плакала. Вакагими подумал, что, возможно, и вправду государь был с ней. Ему было очень любопытно, что ей написал государь. Он подошел к сестре.

— Государь пригласил меня сегодня утром к себе и поручил, чтобы я сам передал тебе письмо. Он хочет, чтобы ты прочла письмо и ответила сразу.

Химэгими очень хотелось, чтобы никто ничего не узнал, но раз Вакагими так говорит, должно быть, он обо всем догадался. Она ощутила ужасную неловкость — хоть лица не показывай, но что толку строить из себя невинность? Она покраснела, взяла письмо, но не открыла его.