Торквемада и испанская инквизиция

Тем временем к замку стеклось множество горожан, встревоженных шумом и на всякий случай вооружившихся. Им Мальдонадо искусно внушил, что ради защиты их интересов выступил против невыносимой тирании губернатора Кабреры, и призвал рука об руку с ним отстоять свободу и завершить столь превосходно начатое дело. Простой народ по большей части принял его сторону, и Сеговия оказалась в состоянии настоящей войны. На улицах шли непрерывные сражения, и вскоре ворота самого города оказались в руках повстанцев.

Считается, что сама Беатрис де Бобадилья, выбравшись неузнанной из замка, ускользнула из Сеговии и принесла королеве весть о случившемся и вытекающей отсюда опасности для ее дочери.

Услыхав об этом. Изабелла немедленно бросилась в Сеговию. Лидеры мятежа, узнав о ее появлении, не посмели зайти в неповиновении так далеко, чтобы закрыть перед ней ворота. Тем не менее, у них достало дерзости выехать ей навстречу и попытаться воспрепятствовать въезду ее свиты. Советники королевы, видя настроение толпы, убеждали ее быть осмотрительной и уступить их требованиям. Но ее гордость только вспыхнула от этого осторожного совета.

«Помните, – воскликнула она, – что я – королева Кастилии, что этот город – мой, что никаких условий не может быть для моего въезда в него. Я въеду, и со мной – все те, кого я считаю необходимым видеть возле себя».

С этими словами Изабелла послала эскорт вперед и въехала в город через ворота, захваченные ее сторонниками, а затем прорвалась к замку.

Туда стеклась разъяренная толпа: она напирала на ворота, пытаясь ворваться внутрь.

Королева, не обращая внимания на увещевания кардинала испанского и графа Бенавенте, находившихся вместе с ней, приказала распахнуть ворота и пропустить всех, сколько могло вместиться. Народ вливался во внутренний двор замка, шумно требуя выдать сенешаля. Навстречу вышла хрупкая прекрасная юная королева, одинокая и бесстрашная, и, когда наступила изумленная тишина, спокойно обратилась к толпе:

«Чего вы хотите, люди Сеговии?»

Покоренные ее чистотой, охваченные благоговением перед ее величием, они забыли свой гнев. Уже смиренные, жители высказали жалобы на Кабреру, обвиняя его в притеснениях и прося Изабеллу о смещении губернатора.

Королева немедленно пообещала удовлетворить эту просьбу, что привело к резкому повороту событий: из толпы, всею несколько минут назад изрыгавшей угрозы и проклятия, теперь раздавались крики приветствий.

Она приказала направить к ней представителей, которые изложили бы причины недовольства правлением Кабреры, и возвратиться к своим домам и трудам, предоставив ей судить администрацию.

Когда Изабелла ознакомилась с выдвинутыми против Кабреры обвинениями и убедилась в их беспочвенности, она объявила о его невиновности и восстановила в должности, а побежденный народ смиренно подчинился ее постановлению.

В 1477 году Изабелла направилась в Андалусию – в этой провинции, как и повсюду, закон и порядок перестали существовать. Въехав в Севилью, она сразу объявила о намерении предъявить счет виновным. Но при одном лишь слухе о приближении королевы и о цели ее приезда несколько тысяч жителей, совесть которых не была спокойна, поспешили покинуть город.

Встревоженные таким оттоком населения, севильцы умоляли королеву вложить в ножны меч правосудия, поясняя, что после кровопролитных междоусобиц, годами раздиравших округ, едва ли найдется семья, в которой не было бы нескольких нарушителей закона.

Изабелла, мягкая и милостивая по натуре – что делает ее согласие на введение инквизиции чрезвычайно прискорбным фактом, – вняла этим объяснениям и простила все преступления, совершенные после смерти Энрике IV. Но она не была столь же снисходительной к тем, кто творил беззаконие, управляя от ее имени. Зная о судьях, которые занимались торгом и вымогательством при вынесении приговоров, Изабелла уволила их и сама установила размеры выплат, которые следовало впредь соблюдать.

Обнаружив массу неоконченных судебных разбирательств, которыми беспорядок последних лет обременил провинцию, она принялась за чистку авгиевых конюшен правосудия. Каждую пятницу вместе со своим советом королева проводила заседания в большом зале севильского алькасара⁴¹ , на которых заслушивала иски самых смиренных из своих подданных; и так убедительно и решительно она взялась за дело, что за два месяца разобрала такое множество судебных процессов, какого хватило бы на долгие годы.

При вступлении на престол Изабелла нашла королевскую казну истощенной, причиной чему были посредственное управление двух последних правителей и расточительные подарки, которые Энрике IV и Хуан II делали дворянам. Это привело католических сюзеренов в серьезное замешательство, и они пускались на различные уловки, чтобы изыскать деньги, необходимые для войны с Португалией. Теперь, когда война подошла к концу, они оказались даже без средств для жизни, достойной королей.