Торквемада и испанская инквизиция

Конфискованное имущество должно поступить на распродажу через тридцать дней, причем приемщикам запрещается покупать ее под страхом отлучения и штрафа в размере 100 дукатов.

Самим инквизиторам перед вступлением в должность предстояло дать клятву исполнять свои обязанности честно и добросовестно и строго хранить тайну; ни инквизиторам, ни другим служащим не разрешалось принимать подарки в каком бы то ни было виде под страхом лишения должности и штрафа в двойном размере стоимости подношения плюс сто тысяч мараведи. Всякий, узнавший о таком проступке, но не разоблачивший нарушителя, подвергался такому же наказанию.

Инквизиторы клялись не посещать узника без сопровождающего; и ни инквизиторы, ни кто-нибудь из других служащих суда не мог занимать одновременно две должности и получать два оклада. Наконец, где бы ни действовал трибунал, инквизиторам надлежит самим оплачивать свои личные апартаменты и не пользоваться гостеприимством обращенных.

Итак, мы видим, сколь огромные усилия прилагал Торквемада к тому, чтобы установить полный контроль над всеми субъектами инквизиторской юрисдикции в Испании и утвердить самого себя в роли единственного арбитра. Неудивительны поэтому его частые конфликты с Римом, когда последний вмешивался в деятельность Святой палаты. Вопреки повторяющимся протестам (то был результат аннулирования отпущений, дарованных Апостольским судом) папа продолжал благожелательно принимать тех, кто покинул Испанию в поисках прощения, понимая, что в Риме его добиться гораздо легче, чем у ставленников Торквемады.

Никогда еще поток беженцев, стремящихся в столицу католицизма, не был таким мощным, как во времена Александра VI. Никогда ранее столь многочисленные толпы приверженцев иудаизма,- которые были обречены на костер или пожизненное тюремное заключение, если бы их разоблачили в Испании,- не припадали в раскаянии к руке Его Католического Святейшества, прося об отпущении грехов, которое Святой Отец с готовностью им предоставлял.

29 июня 1498 года на огромной площади перед собором Святого Петра в Риме состоялось грандиозное аутодафе, на котором сто восемьдесят испанцев получили прощение церкви (эта цифра приводится в книге Бурхарда «Diarium», Льоренте называет число двести пятьдесят, а Сануто («Diario») утверждает, что их было более трехсот).

Достаточно одного взгляда, чтобы отметить разительное несходство между актом веры, проведенном в самом сердце католицизма, и представлениями с тем же названием в Испании, которые выливались в торжество фанатизма и слепой яростной нетерпимости.

Здесь присутствовали губернатор Рима, Хуан де Картахена (испанский представитель в Ватикане), ревизоры из службы Апостольского престола и глава Святой палаты, тогда как сам папа наблюдал за этой сценой с балкона возле главного входа в собор Святого Петра.

Кающиеся грешники облачались в санбенито, надев их поверх своих повседневных одежд. Затем их выстроили в колонну и провели под своды храма, где всем одновременно объявили о прощении, после чего они двинулись процессией до церкви Санта-Мария-делла-Минерва. В этом храме они скинули с себя санбенито и разошлись по домам, не подвергаясь более никаким унижениям (Венецианский летописец Сануто, описывая это событие, не удержался от сарказма: «Его Святейшество направил триста маранов просить милости у Девы Марии, нарядив их в желтые мешки и заковав в кандалы, – эту часть наказания видели все; что осталось под покровом тайны, так это деньги»).

Отношение Торквемады к папе, который так мало разделял точку зрения первого на обязанности наместника Христа на земле, достаточно очевидно проявилось в протестах монархов против отпущения грехов Его Святейшеством – протестах, без сомнения, инициированных Великим инквизитором.

В своем ответе Александр уведомил монархов (бреве от 5 октября 1498 года), что отпущение сопровождалось условием – в качестве епитимьи – не возвращаться в Испанию без особой санкции католических сюзеренов.

Становится понятно, что папа вовсе не посягал на права инквизиторов Испании: пока раскаявшиеся находились за пределами страны, они не попадали под юрисдикцию испанской инквизиции. Что же касается епитимьи, то она была совершенно формальной: трудно предположить, чтобы кто-либо из счастливчиков, заполучивших отпущение, рискнул бы добровольно отправиться в когти суда, пренебрегающего прощением, дарованным самим Римом.

Но к тому времени, когда бреве Александра достигло Испании, фра Томас де Торквемада, заклятый враг иудеев, испустил дух в своем великолепном монастыре Святого Фомы в Авиле.