Торпеда для фюрера

– Что у нас есть подходящего?.. – после минутной паузы спросил Яков Осипович у Сергея Хачариди, само собой, более осведомлённого в содержимом каптёрки разведчиков.

Правда, от каптёрки той, в последнее время, осталось – снарядный ящик да два «сидора» за плечами.

– Бензина есть литра три, с жандармского мотоцикла слили на случай «коктейля Молотова», – сразу же ответил партизанский разведчик, уже успевший обмозговать идею флотского коллеги. – Тряпья у баб возьмём, соломы полно на поле, сырая, но с бензином пойдёт, а главное, – он извернулся на краю карстовой ямы и ткнул самокруткой куда-то в туман, стелющийся над порыжелой, парной ещё, землёй, – там телега есть, вернее, что от неё осталось. Но осталось-таки главное.

– То, что делает её колесницей? – уточнил лейтенант.

– Именно, – хмыкнул Серёга. – Колёса. Аж три.

– Средневековье какое-то, катапульты только не хватает: навозом кидаться, – проворчал Войткевич, щурясь вроде как с сомнением, но азартно, словно за карточным столом. – Пока разгорится чего-нибудь от этих твоих колёс с тряпками, их та же Зульфия из чайника зальёт.

– Пока разгорится, будут они у меня сидеть как каплуны в духовке, ждать румяной корочки, – похлопал Сергей по затворной крышке своего верного чешского «SB» с непривычной ручкой для переноски и магазином, торчащим сверху.

– Всё хотел спросить, ты где такой экзотический трофей раздобыл? – кивнул на пулемёт Войткевич. – Ни у немцев не видал, ни у румын…

– Словаки. Есть тут ещё и такая босота, – подал голос из ямы Арсений Малахов. – Это они Серёге такой талисман задарили. Он теперь с ним и в баню ходит.

– Словаки? – удивился Войткевич.

– Но это очень долгая история [17] , – отмахнулся Сергей. – Не время сейчас.

– Не время, – согласился лейтенант и съехал на животе с края ямы, где они с Хачариди осматривали поле и спуск к реке. – Вовка, дуй за тряпьём и бензином!

Мальчишка дёрнулся было наверх, но вдруг нахмурился и вопросительно уставился на своего кумира и «первый номер» пулемётного расчета, мол: чего это он тут командует?

Сергей ответил нарочито строго:

– Что вы глазами хлопаете, рядовой Вовка? Сказано, дуйте, значит, тужьтесь… исполнять команду старшего по званию, – подмигнул он заговорщицки.

Вовка зашуршал известковой крошкой, ловко выбираясь наружу.

Проведя мальчишку насмешливым взглядом, Войткевич щёлкнул корпусом золотого брегета.

– А ты, Сергей Батькович, если не против исполнить команду старшего по званию, выбирай позицию татар шугать. Скоро транспорт придёт. И ты, правоверный, – обернулся он к Сабаеву. – Хорош спирт лакать, как гяур последний, с ним пойдёшь.

– Я и не правоверный, и не гяур… – вздохнул Шурале, закручивая крышку фляги.

– Это как? – вздёрнул бровь Яков Осипович.

– А так. Ни русский, ни татарин. Я вообще шайтан знает что такое. Национальный кадр… Был, до 28‑го… [18]