Торт от Ябеды-корябеды

– Просьба к вам, – зашептала Тамара. – Вы больше Лизку о том происшествии не расспрашивайте! Накануне того дня у нее горе случилось! Огромное! Мама умерла! Тетя Алла владела медцентром для взрослых с ДЦП, инвалидов детства. Понятно, что совсем вылечить такого человека не получится. Но для малышей сейчас есть специалисты, ребенок разговаривать начинает, ходить. Все, конечно, такие успехи не делают, но даже тяжелых можно чему-то научить. Но, к сожалению, обучение платное. И недешевое! Благотворительно больным с ДЦП помогают в Марфо-Мариинской обители милосердия, это монастырь на Большой Ордынке. А вот взрослым людям с такой проблемой сложно. Центр тети Аллы принимал их бесплатно. Пациенты там прямо расцветали. Мамочка Лизы была врачом-логопедом, воспитатели – все с высшим образованием: психологи, неврологи, педагоги, нянечки-массажисты. Отличный коллектив.

Тамара оглянулась на дверь и продолжила:

– Когда в семье появляется ребенок-инвалид, очень часто отец убегает, малыша воспитывает одна мать! Кое-какие деньги государство дает, но их так мало! Ребенка одного не оставишь, значит, его родительнице приходится увольняться с работы. А жить на что? Куда деваться, если человеку с ДЦП за двадцать? Его тоже одного не бросишь. Центр тети Аллы был спасением для взрослых больных. Ну и… Ой! Лиза идет! Не говорите с ней о том происшествии. Алла Борисовна с собой покончила, а Лизу хотели в тюрьму посадить!

– Кафе «У Мэри-Марио» знаете? – прошептала я.

– Конечно, – еле слышно ответила Тамара.

– Давайте там поговорим, – предложила я. – После Елизаветы сразу туда отправлюсь.

Глава 26

– Задержалась ты, однако, – заметил Кирилл.

– Сперва я беседовала с Елизаветой, – начала объяснять я. – Через некоторое время она пошла чай заваривать, и тогда Тамара рассказала про самоубийство матери Бирюковой, Аллы Борисовны. Мы с Коркиной потом пошли в кафе, женщина рассказала историю. Медцентр Аллы Борисовны существовал на деньги спонсоров, родственники пациентов ничего не платили. Главный благодетель – Егор Николаевич Антонов, отец Нины Егоровны. Все в районе знали, что он ростовщик, дает в долг деньги под большие проценты. Лично я сразу посчитала его мерзавцем, но после общения с Тамарой не знаю, что и думать. Мужчина фактически в одиночку содержал благотворительный комплекс старшей Бирюковой. Тамара нашептала, что он обладал большими средствами и проявлял безжалостность к должникам. Если кто-то задерживал выплату, Егор включал счетчик, и проценты начинали живо увеличиваться. Ни слезы, ни просьбы, ни стояние на коленях никак не действовали на Антонова. Он молча выслушивал должника, потом говорил: «А кому сейчас легко? И почему мой совет отверг? Когда ты деньги брал, я сразу предупредил, что сумма крупная, можешь не суметь за шесть месяцев вернуть. Предлагал договориться на полтора года, зачем тебе пупок рвать? Будешь возвращать потихоньку. И как ты отреагировал? Обозвал меня хитрецом, обвинил в желании побольше на процентах заработать. Мое дело – подсказать. Твое – решить, соглашаться или нет. Услышал я отказ, спорить не стал. Хозяин – барин, как захотел, так и получил. А теперь ты просишь отсрочку. Извини, не могу ее дать, все средства у меня в обороте. Расплачивайся».

– Вроде, жестко, – заметил Степан, – но, с другой стороны, Егор прав. Взял на себя обязательства? Выполняй их.

Я пошла к чайнику.

– Мне непонятно, каким образом в одном человеке уживались ростовщик, никогда и никому не дававший поблажку, и щедрый благотворитель. Местный люд не сомневался, что Алла Борисовна была любовницей Антонова. Наличие у того супруги никого не смущало. Жена не стена, бабу и подвинуть можно.

Я поставила на стол полную чашку.