Торжество жизни

- Друзья, не вертите головами! Ведь это установка объемного звука. Вот что, Степан, наклонись ко мне, я выдеру тебя за уши!.. - Он протянул руку вперед, и Степан с Колей испытали ощущение, что рука отделяется от экрана, выходит в воздух, тянется к их волосам. Изображение было также объемным.

Профессорский бас рокотал уже примирительно:

- Ну, хорошо... На этот раз прощаю, - не дотянусь рукой за тысячу километров.

Степан оправдывался:

- Я ведь не знал вашего адреса...

- Не знал! Академия наук, конференция! Почему я, когда услышал сегодня утром о вашем открытии, сразу же нашел тебя?

Затем он сказал уже совершенно серьезно:

- Поздравляю тебя, Степан! Поздравляю тебя, Коля! Если подтвердятся предположения профессора Климова, ваше открытие будет обозначать новую эру в медицине.

- Иван Петрович, ведь это вы открыли вирус. Мы с Колей лишь выполнили ваше задание.

- Кто открыл вирус? Какое задание? Ничего не пойму.

- Ведь это вы посоветовали мне испытать на "переживающих тканях".

- Ах, это! - профессор Кривцов откинулся на спинку стула и покачал головой. - Кроме этого способа исследования, я рекомендовал тебе еще десять. Но - молодцы! Молодцы и молодцы. Горжусь обоими. Ну, а как дальнейшие успехи? Ведь я получил старые сведения.

- Все то же, Иван Петрович. Стойкости вируса так и не удается добиться.

- Продолжайте исследования на тканях. Я приеду через неделю. Так вы уже перебрались в Микробиологический? Хорошо. Ивлев вам поможет, мы договорились обо всем. Ну, всего хорошего, друзья! Желаю большой, настоящей удачи!

Изображение расплылось, по экрану пробежали разноцветные тени и все исчезло.

Стойкости вируса Иванова добиться не удавалось. Небольшие тусклые пятнышки на поверхности ткани - вот и все, в чем проявлялось вирусное заболевание. На протяжении двадцати восьми минут, после трехсуточного инкубационного периода, вирус Иванова был виден на экране электронного микроскопа, затем разрушался, и все дальнейшие попытки обнаружить его оставались безрезультатными. Пятнышки на живой ткани продолжали существовать. Их количество не увеличивалось, но окраска и форма изменялись - медленно, едва заметно. Создавалось впечатление, что процесс длится, но отсутствуют какие-то ускоряющие вещества - катализаторы.

Именно поисками таких катализаторов и занимались Степан Рогов и Коля Карпов.

Все попытки приносили неудачу, создавались и последовательно разрушались десятки гипотез, приходили к концу оставшиеся кубические миллиметры сыворотки.

И Степан, и Коля Карпов выбивались из сил. Особенно тяжело было Коле: он продолжал работать у Великопольского и очень страдал, беспокоясь о Тане.

Но о Тане Снежко беспокоился не один Карпов. К середине октября с практики возвратилось большинство" студентов-выпускников, и в адрес Дальневосточной экспедиции полетели десятки радиограмм. Но там, как видно,. некогда было подробно отвечать на запросы. В ответ пришла одна короткая радиограмма: "Исследования успешны. Состояние Тани удовлетворительно. Вылетаем двадцать шестого".

Двадцать восьмого октября экспедиция прибыла. Встречали ее торжественно: с оркестром, с цветами. Был зачитан приказ: дирекция Медицинского института объявляла благодарность студентам-практикантам Дальневосточной экспедиции и награждала их ценными подарками.

Лена Борзик, захлебываясь, рассказывала обо всем, что еще два дня назад казалось таким обычным и что теперь уже переходило в область романтики; Миша Абраменко старался сохранять вид солидный и невозмутимый; его качали до тех пор, пока он не запросил пощады; Таню Снежко окружили плотным кольцом ее друзья и наперебой рассказывали самые свежие новости.

Таня чувствовала необыкновенный прилив сил: она даже смогла приподняться на локте. Девушка была счастлива: музыка, цветы, приказ дирекции, вниманиедрузей - все это и смущало и радовало ее. Никто не расспрашивал о самочувствии, словно само собой разумелось, что она уже выздоравливает и через два дня вместе с другими студентами начнет последний учебный год.

Степан подошел и запросто, словно они расстались только вчера, крепко пожал ей руку. Коля - похудевший, - грустный смотрел на Таню ласковыми, растерянными главами.

Но когда через час в палате клиники Медицинского института, куда поместили Таню, Степан подробно рассказал о вирусе Иванова и о возможности создания антивируса, Тане стало грустно: ей так хотелось поработать. вместе с друзьями. Мишу Абраменко поразил факт, что частицы вируса Иванова, как и вируса "болотницы". остаются видимыми на протяжении короткого времени, и он высказал предположение, что эти два вируса могут интерферировать: Лена посоветовала попытаться привить вирус Иванова обезьяне. Они были готовы начать работу хоть сегодня.

Таня вздохнула и закрыла глаза. Они будут работать, производить интереснейшие исследования, а ей придется отлеживаться.

Степан понял ее состояние и взял за руку.

- Не надо, Таня! Мы будем работать вместе. Помнишь: "Больше жизни!" Скажи, не думаешь ли ты, что следует попытаться применить ферменты для активизации вируса Иванова?