Тоска по Бесконечности

Тьма, в которой словно слышался чей-то шепот, окутала корабль, когда они пересекали реку перед очередной петлей времени и находились точно на середине. А ведь согласно прогнозам, которые давались в городе только вчера, буря должна была пройти как раз в тех местах, от которых «Начес» теперь уже изрядно удалился.

— Быстро движется! — мрачно заметил мистер Престон, не сводя глаз с рулевого колеса.

Перед ними вырос столб белой, точно кипящей пены, исказив очертания берега и подернув красноватой дымкой лес и дальний луг. Джон, забившись в уголок рубки, старался припомнить и сообщить шкиперу каждую мелочь о той временной буре, которую пережил несколько дней назад. Но сведения его оказались ни к чему: шквал все набирал силу и в итоге, свернувшись узлом, превратился в некое подобие восьмерки, разбрызгивая черную воду и поднимая со дна фонтанчики жидкого серого металла.

Дождь хлестал по стеклам рубки. Гигантская циклоническая воронка словно всосала в себя весь свет. В небесах сверкали синие молнии. Глянув на берег, Джон увидел, что очертания деревьев расплылись окончательно, превратившись в некое подобие паутины. Ветер, налетая со всех сторон одновременно, безжалостно хлестал судно, пригибал деревья к самой земле, выворачивал наизнанку листву, так что она казалась почти белой. По кронам деревьев словно цветные волны шли, и деревья испуганно всплескивали своими руками-ветвями.

Одна из корабельных труб с визгом раскололась и накренилась; верхушка ее рухнула на палубу, откатившись к носу. Матросы, правда, сразу же высвободили обломок и сбросили его за борт. Среди них Джон увидел и Стэна, который яростно что-то пилил, хотя ветер почти сбивал людей с ног. Из уст матросов то и дело вырывались проклятия, которые Джон мог прочитать по губам, но слов слышно не было: страшные порывы ветра тут же уносили прочь любой звук.

Да и ветер был необычный. Он рвал воздух в клочья, настолько искажая видимость, что казалось, будто матросы на палубе то движутся еле-еле, то вдруг начинают метаться с лихорадочной быстротой, а тела их при этом то уменьшаются, то увеличиваются, полностью теряя естественную форму под воздействием неких невидимых сил.

Затем — ссстттт! — возник полный вакуум, победоносным сиянием взмыв в небеса. Неземной свет залил палубу, но берега скрывались во мгле. Верхушки деревьев то исчезали, то снова становились видимыми и раскачивались так, словно сражались с воображаемым противником. На середине реки вздымались валы пены.

Еще одно «сссттт!», удар, треск, и судно, подняв тучу брызг, рухнуло с высоты человеческого роста в какую-то горячую шипящую жидкость. На мгновение воздух вокруг стал темным, как смертный грех, а в небесах раскатисто прогремел гром — точно пустые бочки скатились по каменной лестнице.

И судно вышло из грозы. На расстоянии воронка посреди спокойной реки казалась просто бутафорским эффектом.

— На этот раз турбулентность времени оказалась не такой сильной, — заметил шкипер.

Но Джон думал иначе. Впрочем, он старался вообще ни о чем не думать. Усевшись на табурет, он хотел всего лишь побыстрее прийти в себя.

Когда позднее они встретились со Стэном, тот был очень удивлен тем, что рассказал ему Джон.

— Я был весь перекручен? И чуть на шпагат не сел? Да ты что! Я ничего подобного не чувствовал!

И Джон понял, что любой сдвиг во времени и пространстве связан с восприятием конкретного человека. Впрочем, обломок корабельной трубы, которую поспешно и в поте лица ремонтировали Стэн и другие матросы, явно свидетельствовал о том, сколь сильны могут быть и объективные изменения в потоке времени.

Подойдя почти вплотную к противоположному берегу, они осторожно огибали большую алюминиевую отмель, которая тускло поблескивала и была способна в одно мгновение содрать с корабля всю обшивку. Где-то здесь Джон тогда оставил свой ялик. Взяв у мистера Престона бинокль, он пытался разглядеть на берегу ветку с сине-зелеными листьями, которой отметил это место, но отчего-то ее не обнаруживал.

— Наверное, мой ялик кто-то украл! — гневно воскликнул мальчик.

— Или съел, — улыбаясь, заметил шкипер.

— Я его не выращивал! Он не живой. Я его сам сделал — с помощью пилы и молотка!

— В таком случае его, возможно, поглотило время, — пожал плечами мистер Престон.

Берега казались странно водянистыми, какими-то жидкими, словно представляли собой некую сине-зеленую эмульсию. Судно с трудом ползло вверх по течению, а Джон, глядя вокруг, чувствовал, что уважение его к шкиперу все растет. Ничто на берегу не сохраняло свою форму достаточно долго, чтобы можно было решить, что же это такое в действительности. Холмы таяли, как сливочное масло, забытое на обеденном столе теплым воскресным днем.