Тот, кто не спит

– Видящие, но поправшие кодекс корпоративщики таких тонкостей духовной жизни не понимают. Они и говорят друг другу: «А давайте добровольно сдадимся Самуилу. Нахапаем, кто сколько может, всех поимеем. Тогда Самуилу нашему совсем плохо станет, и Центр нам зачеты автоматом проставит». Но все не так просто, ребята. Самуил обожает получать маленькую зарплату. Посуди сама: не ест, не спит, свободно передвигается в пространстве без каких бы то ни было затрат, одежду получает в отделе социальной поддержки отсталых областей галактики МП, вполне приличную, даже позволяющую обнаружить свой неповторимый стиль. Женщины андрил по щелчку к его ногам падают. Корпоративщикам, погрязшим в низменном материальном болоте, никогда не понять.

Помолчав с минуту, Алекс добавил неожиданно мрачно:

– Речь идет о постоянной работе без сна и отдыха. Человек не в состоянии без внешних стимулов или тщательно дозированных специальных препаратов и веществ работать в таком режиме без ущерба для здоровья. Помимо того, что наша оболочка грубовата для постоянной пашни, нет нормальных условий для работы. Работать на такой волне можно, только сообща с другими мирами.

– А Люка умудрился вляпаться в это дело по уши, – перебила Симона.

– Сам-то он не считает, что вляпался. Дело тут вот в чем, – сказал Алекс и завинтил крышку термоса, после чего смерил Симону созерцательным взглядом и заявил: – Диски Люка все же спер.

– Как то есть спер? Ему же Самуил их дал на время.

– Вот как это было на самом деле. Взял он их в том, другом мире без разрешения вышестоящих инстанций. Просочился же малый. Не ожидал от него такой прыти, если честно. Сидел ведь все эти годы скромно над микроскопом. Кожу изучал. Воздействия на нее разных веществ. А вон, оказывается, какие способности в нем дремали. Смог же. Втерся в доверие. Самуил Самойлович дал посмотреть по его просьбе, а он их – раз – и сюда притащил. Прыть ученого не подвела.

Симона захлопала ресницами.

– Чтобы здесь навести порядок, – объяснил Алекс, предвосхищая вопрос, и зеркально захлопал ресницами в ответ. – Так что теперь он вынужден бродить туда-сюда между мирами. До тех пор, пока диски не вернутся домой, в соседний мир. Понятно?

– Господи! – воскликнула Симона, схватившись за крестик на груди. – Значит, это правда.

– Послушай, Сим, – устало вздохнул Алекс. – Оставь Господа в покое, сколько можно доставать его, дергая по любому поводу. У тебя сейчас другие задачи. Люка ведь объяснил тебе, какие именно?

– Да. Я должна организовать выставку, на которой в одном из залов будет устроена инсталляция с дисками. Но ведь Люка диски не спер. Это было предусмотрено. Глобальный, так сказать, план по приведению миров к единому знаменателю.

– Правильно. Но вернуть их все равно придется. Максимальное количество посетителей должно иметь возможность посмотреть, а потом Люка возьмет эти три диска и положит их туда, откуда взял, – продолжил Алекс.

– Я лучше выставкой займусь, – сказала Симона, и в голосе ее прозвучала решимость.

– Это будет лучшей помощью мужу, – кротко улыбнулся Алекс. – Он в Таферате и на уровнях 7 и 8 работу ведет, ты здесь, Ника в Центре телерадиовещания пошалила, а теперь с дружком своим новообретенным, с горы спустившимся по миру летает, людям возноситься помогает.

– Он там, а я здесь. – Голос Симоны дрогнул.

– Когда на твоей половине тень, где-то светит солнце, – философски заметил Алекс. – Оно всего лишь спряталось от тебя на время, но оно есть, и скоро ты увидишь его снова. Так почему же люди неизменно забывают о том, что светит внутри них самих, когда погружаются в эти условные сумерки?

– Когда испытываешь физическую боль, ты можешь принять обезболивающие таблетки. С душевной все обстоит значительно хуже, – сказала Симона.

– А ты вспомни свои картинки да запусти их. Давай, запусти. В чем проблема?

– Тренажер, – усмехнулась Симона.

– Я только что был там, где находится хранилище самых прекрасных картинок в истории человечества. Они непреходящи. К ним часто и подолгу перекрывали канал, но теперь он будет открыт. Никаких посредников на мосту и никаких помех, как и было заявлено в самом начале времен. Обтюратор заработает в обоих направлениях. Очень скоро заработает, уверяю тебя! И ты примешь в этом самое непосредственное участие.

– Хм. Зато ты скрыт от глаз, – заметила Симона. – И кто же ты в таком случае?

– Рабочая пчела. Отремонтирую отражатель в черепных коробках. Ты будешь за сохранностью дисков следить, а я дух поднимать, как положено, то есть без подмены понятий. Кундалини будет нам мороженное с шоколадом на сервировочном столике катать.

Алекс смущенно опустил глаза и стал подробно рассматривать собственные руки, изучая каждую косточку, сухожилие и заусенец с жадным интересом ученика на уроке анатомии.

– Кстати, с чего ты взял, что ищейки и твоя жена могут видеть меня без твоего участия? – вернулась к сопротивлению Симона. – Может, я стала для них такой же невидимой, как ты? Нику уже многие не видят. Это не значит, что ты…

– Нет, в нее я не входил, мамой клянусь, – поднял руки Алекс. – Ей помогать не надо.