Тот, кто полюбит все твои трещины

Гэвин рассмеялся и сказал:

– О боже, нет!

Люсинда облегченно выдохнула и сказала:

– Оу, окей.

– Ты не уволена. Мы просто расстаемся.

Люсинда быстренько вдохнула обратно все то, что только что облегченно выдохнула, и прокричала:

– Что?!

– Пожалуйста, только не устраивай сцену, – сказал Гэвин. – Я делаю это, потому что забочусь о тебе.

– Ты расстаешься со мной на работе? Кто так поступает?

Но Люсинда знала, кто так поступает. Люди, которые не хотят, чтобы женщина, с которой они расстаются, устраивала сцену.

– Нам не обязательно расставаться некрасиво. Правда в том, что ни один из нас никогда по-настоящему не понимал, чего ищет другой.

Люсинда кивнула и отправилась к себе в кабинет, она думала о том, как невероятно, что в одном разговоре Гэвину удалось расстаться с ней, а также не дать ей повышение, а также сказать «Я должен перед тобой извиниться», так по-настоящему и не извинившись.

—

Но теперь у Люсинды довольно неплохо получалось не думать ни о чем из этого. На самом деле в ту ночь она долго не могла уснуть, потому что была полностью поглощена недуманием.

Люсинда проснулась, была пятница, и она не могла поверить, как много времени должно было пройти, чтобы наступила пятница. Каждый прошедший день казался невероятно долгим, но при этом невероятно пустым. Эта неделя была бесконечной чередой моментов, каждый из которых был до упора набит пустотой.

В конце дня Дебби появилась в дверном проеме Люсинды.

– Тебе взять ужин? – спросила она.

– Не сегодня, спасибо. Я скоро пойду.

Дебби оглянулась по сторонам и затем зашла в кабинет Люсинды.

– А можно с тобой поговорить? О Взрывных Овсяных Кубиках с Корицей и Сахаром?

И Люсинда сказала:

– Знаешь, я надеялась, ты захочешь поговорить об этом.

– Наверное, это выглядело довольно странным. Просто я хотела подарить тебе только часы, но Келли проверяет чеки на еду, и я подумала, что это выглядело бы не очень, а так как Взрывные Овсяные Кубики с Корицей и Сахаром – пищевой продукт, формально все в порядке.

Люсинда посмотрела на изображение бесплатных наручных часов с миньонами на коробке.

– Почему ты хотела подарить мне часы, Дебби?

– Ну, иногда я смотрю на тебя, когда прохожу мимо твоего кабинета в переговорную «Н», и…

– Смотришь на меня?

– Ну, не в плохом смысле – я хотела сказать, что я тебя вижу.

– Так.

– И я вижу, что ты часто проверяешь телефон, и каждый раз твое лицо делается таким сердитым. Мне так тебя жаль, что мне каждый раз хочется зайти и обняться, но я знаю, что это неуместно, поэтому подумала: может, если я подарю ей часы, ей не придется так часто проверять телефон?

Люсинда снова посмотрела на коробку, затем снова на Дебби. Она подумала о том, как же Дебби была чиста, молода и неиспорченна. Она подумала о том, как грустно, что однажды Дебби влюбится в кого-то, кто сначала будет дорожить всем тем особенным, что в ней есть, но со временем научится относиться к ней как к должному. Она подумала о том, что этот человек явно не заслуживает Дебби, ведь он даже не понимает, какая это большая редкость – любовь столь нежного человека.

– Знаешь, ты гораздо лучше, чем наша предыдущая секретарша.

Дебби покраснела.

– Оу, я просто стараюсь как могу. Каждое утро я напоминаю себе: Дебби, ты стараешься как можешь, и это все, что ты можешь делать, и этого достаточно!

Люсинда осознала, что это, возможно, самый долгий разговор, который у них когда-либо был.

– Я буду по тебе скучать, когда ты отправишься на юридический факультет, – сказала она. – Когда ты подаешь заявление?

Дебби рассмеялась.

– О боже, нет, я не… нет. У меня бы никогда не получилось поступить на юридический. Я просто рада помогать людям в компании вроде этой. Я думаю, что работа, которую здесь делают все эти парни, очень важная и нужная.

– Только парни?

– Извини. И женщины тоже. Я не хотела никого обидеть.

Люсинда улыбнулась.

– Я думаю, из тебя получился бы хороший юрист. Ты очень наблюдательная. Тебе стоит сдать LSAT[20].

– Да я сдавала, – сказала Дебби. – Три раза.

– Оу.

– Все в порядке, – сказала Дебби. – Знаешь, сначала я была очень расстроена, но суть в том, что все можно пережить, если пройдет достаточное количество времени. А это второй смысл, который я заложила в подарок с часами. Первый заключался в том, что теперь тебе не надо так часто смотреть на телефон. А второй – в том, чтобы напомнить тебе, что время идет. В большинстве случаев единственное, что можно сделать, – это дать времени идти вперед.

– Ну, спасибо еще раз, – сказала Люсинда.

Дебби кивнула.

– Знаешь, я всегда думала, что буду изучать законы, но теперь я вроде как живу свою жизнь по одному закону: эй, если этому не суждено случиться… понимаешь?

– Ага, – сказала Люсинда. – Мне кажется, я как-то готовила отчет об этом законе.

Дебби рассмеялась.

– Ты очень смешно шутишь.

Окей, подумала Люсинда, значит, я смешно шучу.

Нет, она подумала: я очень смешно шучу. Я шучу выше среднего.

В понедельник Гэвин зашел в офис Люсинды, чтобы узнать, как у нее продвигается отчет о том, может ли хорек считаться служебным животным в Колорадо.

И Люсинда сказала:

– Все продвигается хорошо, спасибо.