Тот, кто следит за тобой 2 (СИ)

Через пару дней я перестала ходить на занятия, до такой степени я впала в депрессию. Позвонил Эван и с беспокойством спросил:

— Тебя не было на занятиях, что-то произошло? — хотелось съязвить, сказать что-то типа: «Почему тебя это волнует? Теперь у тебя другие подруги, звони им!». Но я понимала, что не должна ему так отвечать, Эван ни за что не должен узнать, что меня эта тема вообще волнует.

— Нет. Плохо чувствую себя. — безжизненно ответила я.

— Ты заболела, Рина? Нужны лекарства? Я все принесу! — услышав открытое беспокойство и заботу, я внутренне улыбнулась, все-таки Эван прежний.

— Нет, спасибо. У меня все есть.

— Я приду к тебе сегодня. — видеть его совсем не хотелось, учитывая, что по его вине я находилась в таком состоянии.

— Не приходи. Из меня собеседница так себе, когда я в таком состоянии.

— Все равно приду. — твердо ответил он.

— Я же сказала, Эван, не приходи! — закричала на него я, выходя из себя. — Не хочу тебя видеть!

— Ага! — с каким-то озарением ответил он. — Значит, дело вовсе не в плохом самочувствии, а в том, что ты злишься на меня! — если бы Эван был писателем, он без труда бы написал книгу под названием: «Рина», потому что знал меня лучше всех. Он словно чувствовал меня, понимал из-за чего я могу злиться или расстраиваться. Правда, с тестом ДНК он прогадал, неверно истолковав мои чувства.

— С чего бы это вдруг? — взяв себя в руки с интересом спросила я.

— Тебя расстроило то, что я собираюсь встретиться с Марианной и Изабеллой. — от одного упоминания, мое сердце больно сжалось, но я не должна показывать ему, как сильно эта ситуация меня задевает.

— С чего ты решил, что меня это волнует? Я уже выросла достаточно и больше не испытываю к ним неприязни.

— Тогда почему ты изменилась в лице, когда я сказал о них?

— Это было неожиданно. Такой огромный город и ты как-то умудрился встретиться с ними. Когда вы встречаетесь? — не удержавшись от вопроса, спросила я, коря себя за излишнюю заинтересованность.

— В пятницу, в 5 часов. Мы встретимся в торговом центре. — записав важные данные на подкорку своего мозга, я продолжила его слушать. — Знаешь, когда я их увидел во мне что-то щелкнуло и я подошел к ним. Мы много разговаривали, гуляли, а потом обменялись телефонами и договорились встретиться на выходных. — едва не разрыдавшись в трубку, сдавленным голосом, так, чтобы Эван ничего не заподозрил, я ответила:

— Раз уж, они так тебе понравились, надеюсь теперь, ты оставишь меня в покое.

— Кто знает, Нарин, может так все и случится. — не в силах держать себя в руках, я сбросила вызов, швырнув через всю комнату телефон. Я заорала в подушку, что есть силы, выплескивая всю свою боль и обиду. Полным именем Эван никогда меня не называл, он всегда говорил, что оно мне не подходит. Риной называл меня только он и это делало его сокращение уникальным. Оно ассоциировалось у него с нежностью и всем светлым, что я олицетворяла для него, но назвав меня Нарин, он словно отрекался от всего того, что связывало нас когда-то. Эван действительно хотел предать меня, но на этот раз моя боль была намного сильнее детской, словно дело было не только в дружбе и неразрывной связи. Сказав ему свои последние слова, я надеялась услышать, что они ему не нужны и для него, на всем белом свете, существую лишь я одна. Но он сказал совершенно противоположное и я впала в еще большее отчаяние.

Зареванной, неопрятной, помешанной и уставшей меня нашла Дженни, которая только вернулась с занятий. Увидев меня в таком состоянии, она подбежала ко мне и крепко обняла. Почувствовав ее поддержку, я еще больше зарыдала, не желая копить все в себе.

— Тише-тише, моя дорогая… — поглаживала она меня. — Кто тебя обидел? — она стерла слезы с моих глаз, вглядываясь в измученное страданиями лицо. — Тебе нужно успокоиться. Чтобы ни произошло, это не стоит таких страданий. — она включила чайник, достала кружку и пакет с целебными травами, высушенными самостоятельно. Подруга обожала народную медицину, поэтому считала, что любой недуг можно вылечить с помощью трав. Она собирала разные растения, высушивала их, а потом использовала при недугах, напрочь отказавшись от традиционных лекарств.

Порывшись в своем мешочке, она отделила пучок сухих листьев и положила их в мою кружку, залив кипятком. Наблюдая за ее медитативными действиями, я немного успокоилась. Когда чай был готов и листья осели на дно, Дженни вручила кружку мне в руки.

— Вот, это поможет тебе успокоиться.

— Что здесь? — механически спросила я, хотя не разбиралась в травах.