Тот, кто умрет последним

– Как ты думаешь, он из тех, кто способен обвинять пострадавшую?

– Говорит, что нет, и это вообще не в его характере.

– Хороший парень или просто хитрит?

– Не знаю. Я поднял его дело о разводе, чтобы посмотреть, нет ли там ответов на этот вопрос.

– И?..

– Похоже, Мигель говорит правду. Хотя его адвокатом и была эта акула Джерри Коллетти, он держал его в узде. Салли получила все имущество, у Мигеля остались долги. Никакой борьбы почти не было.

– И тебя в связи с этим удивляет, почему адвокат по бракоразводному процессу оказался в списке ее врагов?

– Верно. Именно здесь ты и вступаешь в дело.

Келси взяла ручку и бумагу, словно собираясь с готовностью выслушать задание.

– Положи ручку. Это не исследование.

– Ты хочешь сказать, – улыбнулась она, – что я должна проделать какую-то работу за пределами библиотеки?

– Возможно. Проблема вот в чем. Я могу допустить, что Салли так структурировала свое имущество, чтобы постоянно давить на сознание бывшего мужа, внушить Мигелю мысль, что однажды ему достанутся большие деньги. Своих детей у меня нет, но, основываясь только на моих отношениях с Нейтом, я уверен: если бы кто-то попытался обвинить меня в зверском убийстве собственного ребенка, мой гнев был бы безграничен.

– То есть ты поступил бы точно так же.

– Но, как ты заметила, это не объясняет случай с адвокатом по бракоразводному процессу. Фактически в беседе с Мигелем Риосом я не нашел ответа на вопрос, почему Салли чувствовала такую же ненависть к остальным наследникам.

– По-твоему, мистер Риос что-то скрывает?

– Он либо что-то скрывает, либо чего-то не знает.

– И как же мы заткнем эту брешь?

– Я разговаривал с Татумом сразу после ленча. Он познакомился с Салли через ее телохранителя. По словам Татума, телохранитель согласен поговорить со мной сегодня вечером. Он работает по совместительству вышибалой в клубе на южном пляже и может уделить мне несколько минут во время перерыва. Не исключено, что он поможет нам понять менталитет Салли.

– Несомненно. А чем могу помочь я?

– Мне хотелось бы, чтобы ты пошла со мной.

– Ух ты! Настоящая сыскная работа – такая, за которую любая студентка третьего курса факультета права отдала бы жизнь.

– Признаться, меня несколько смущает, что я обращаюсь к тебе с такой просьбой.

– Почему? Потому что я должна получить сведения у свирепого неандертальца и воображаю, что он более охотно поговорит с хорошенькой девушкой, чем с Джеком Свайтеком?

Джек с удивлением отступил на полшага.

– Как… как это ты догадалась?

– Во-первых, в известной мере ты такой же неандерталец, как и он, а это дает нам, женщинам, несомненное преимущество в понимании того, что вы, мужчины, задумали на самом деле.

– Ясно.

– Кроме того, минут тридцать назад Татум позвонил в контору. Я разговаривала с ним. Он сказал, что эта встреча будет гораздо продуктивнее, если я приду и слегка покрасуюсь своими грудями.

– Я не просил тебя красоваться грудями.

– Так ты хочешь, чтобы я пошла, или нет?

Он молчал.

– Джек?

– Пожалуй, я не знаю, существует ли правильный ответ на этот вопрос.

– Если тебя это действительно смущает, давай обо всем забудем. Я не пойду.

– Нет. Я хочу, чтобы ты пошла. По крайней мере, ты получишь хороший практический опыт.

– Если бы меня интересовал только опыт, я с радостью надела бы на себя костюм в тонкую полоску и отправилась бы в качестве клона Джека Свайтека. Но как женщина, я образую уже команду, чего ты сделать не можешь. И в этом нет ничего плохого.

– В самом деле?

– Да, – ответила она раздраженно. – Я устала от этой политически корректной догмы, которую мы стараемся привнести в нашу жизнь. Давай внесем разнообразие в наши жизни, хотя Бог запрещает указывать на то, что все мы разные. Это не сводит тебя с ума?

– Я не хочу, чтобы ты думала, будто тебе приходится делать нечто компрометирующее тебя.

– Ради Бога, мы интервьюируем человека на южном пляже. Я не почувствую себя скомпрометированной, если оденусь так, как подобает женщине. Ты слишком старомоден, Джек.

– Старомоден?

– Это напоминает выпады стариков против красоты. Почему о женщине надо думать плохо, если она пользуется для дела своей сексуальностью?

– Потому что это унизительно.

– Неужели? Разве демонстрировать свои прелести и показывать, какой ты умный, не одно и то же? При рождении ты наделен определенными умственными способностями и определенной внешностью. Так что это на девяносто восемь процентов генетика. Ведь ты не скажешь, что коэффициент твоего умственного развития зависит от тебя больше, чем размер твоих ног? Если хочешь знать, единственный тип людей, которые имеют законное право утверждать, что они лучше других, – это люди, взявшие себе за правило быть приятными во всех отношениях. Только это зависит от нас самих. Конечно, если ты действительно приятный человек, то не станешь хвалиться тем, что ты лучше других.

Джек задумался.

– Ты слышал, что я сказала?

– Да, я размышлял.

– О чем?

– Означает ли это, что ты пойдешь со мной, преследуя цель слегка покрасоваться своими грудями?

Келси скомкала листок бумаги и бросила им в Джека.

– Я подхвачу тебя в десять вечера.