Тот, кто знает. Книга первая. Опасные вопросы

На третий день появилась Инна, девочки договаривались пойти посмотреть новое здание Театра кукол, говорят, там какие-то волшебные часы и вообще все очень классно. Наташа слышала три звонка в дверь, но не встала, Инне открыла Нина. Увидев подругу лежащей на диване с опухшим от слез лицом и темными подглазьями, девушка переполошилась.

— Что случилось, Натуля? Кто-нибудь умер?

— Марик женится, — прорыдала в ответ Наташа.

— На ком?

— Не зна-а-а-ю…

— Когда? — продолжала деловитый допрос Инна.

— Скоро уже, в конце июня.

— Почему так внезапно? Она что, беременна?

— Да откуда я знаю! Мне вообще ничего не говорили.

Инна помолчала, потом распахнула настежь окна, отдернула занавески, впуская в комнату летнее солнце.

— Ну и что теперь, будешь так лежать и плакать всю оставшуюся жизнь?

— Я жить не хочу, — простонала Наташа. — Я покончу с собой, я этого не вынесу.

— Не валяй дурака, — спокойно заявила Инна, усаживаясь за письменный столик. — Марик твой, конечно, сволочь, не дождался тебя, но, с другой стороны, может, он тебя и не любил, а?

— Любил! Я точно знаю.

— Откуда? Он тебе говорил об этом? Не говорил. Ты это сама придумала. Ты очень хотела, чтобы он тебя любил, и принимала желаемое за действительное. Все, Натуля, кончай это безобразие, вставай, умывайся, одевайся, пошли куда-нибудь сходим. Мне в честь окончания девятого класса предки червончик подбросили и Милка пятерку подарила, у нас с тобой целых пятнадцать рублей. Можно в кафе сходить, в «Московское» или в «Космос», там такие коктейли — закачаешься!

— Не нужны мне твои коктейли…

— А что тебе нужно? А, поняла, тебе нужен Марик. Послушай, Натуля, ты еще совсем неопытная…

— Можно подумать, ты очень опытная, — огрызнулась Наташа, снова собираясь залиться слезами.

— Я — да, я — опытная, — не моргнув глазом подтвердила Инна. — Потому что я все время в кого-нибудь влюбляюсь, а потом разочаровываюсь или сама парня бросаю, или он меня, это уж как получится. Я знаешь какая закаленная? Меня теперь голыми руками не возьмешь. Думаешь, я не переживала, когда Витька Романов из пятьдесят девятой школы меня бросил и стал с Верой Кравченко ходить? А ведь у нас такая любовь была, такая любовь! Целый год не разлучались, все время вместе были, даже уроки вместе делали. Ну и что? Повеситься мне теперь? А ты всю жизнь была влюблена только в одного своего Марика, на других парней внимания не обращала, тебя никогда никто не бросал, вот тебе и кажется, что настала всемирная трагедия. А это совсем не трагедия, можешь мне поверить. Неприятно, конечно, и противно, что и говорить. Но не смертельно. Давай-давай, поднимайся.

— Ты не понимаешь…

— Хорошо, я согласна, я не понимаю, — терпеливо говорила Инна, стаскивая с Наташи одеяло, за которое та судорожно цеплялась, — я полная дура и не понимаю, что твоя любовь к Марику — это совсем не то же самое, что моя любовь к Витьке Романову. У тебя любовь особенная, и Марик твой особенный, и ты сама не такая, как все. Согласна. Но это не означает, что теперь ты должна лежать на своем диванчике и горько плакать, в то время как жизнь идет своим чередом и, между прочим, проходит мимо. В «Художественном» идет новая комедия, называется «Семь стариков и одна девушка», там Смирнитский играет, такая лапочка — закачаешься! Во МХАТе новый спектакль, «Дульсинея Тобосская», в главной роли сам Ефремов, билетов не достать, но я могу папу попросить, он нам сделает. Между прочим, мой папа машину купил, «Жигули», она в точности как итальянский «Фиат», совсем новая модель, у нас в стране раньше таких не было. Можно его попросить, и он нас покатает. Мы с Милкой вчера весь вечер катались, когда он с работы пришел. Знаешь, как классно? Кстати, Милка достала потрясающий парик с локонами, ей так идет — обалдеть! Можно пойти к нам примерить его.

Наташа поневоле вслушивалась в неторопливую Инкину речь, слова подруги одновременно убаюкивали, делая душевную боль не такой смертельной, и пробуждали интерес к жизни. Все-таки Наташа была обыкновенной шестнадцатилетней девушкой, для которой любовь, конечно, стоит на первом месте, но на втором, третьем и десятом местах тоже находятся вполне привлекательные вещи. Сочетая длинный непрерывный монолог с активными действиями, Инне удалось дотащить подругу до ванной, умыть ее, напоить чаем и даже запихнуть в отнекивающуюся Наташу два бутерброда с «Докторской» колбасой.

— А теперь одевайся, пойдем гулять, — скомандовала Инна.

— Я не хочу… У меня нет сил.

— А ты через «не хочу». Пошли сначала ко мне, выберем что-нибудь модненькое, потом прошвырнемся по Калининскому и пойдем по бульварам. Мне Милка одну кафешку показала, ее туда очередной ухажер водил, там такие пирожные — закачаешься! Как раз на Гоголевском бульваре.