Тот, кто зовет тебя обратно

Тем летом Фредерик большую часть времени проводил с отцом – Леонард Уэйнфилд всюду таскал одного из наследников и, как он полагал, приучал к работе в издательстве и к светской жизни. Сам же Фредерик просто старался извлечь из всего максимум выгоды и был куда более наблюдательным, чем предполагал Леонард. Винсент это знал – в итоге, именно Фредерик предложил, каким образом они могут снять нужную сумму денег со счетов отца, которые тогда еще им не принадлежали.

Винсент не считал это большим одолжением – тем летом он все равно больше времени проводил у Винни и Мариссы, нежели дома. Но Винни тогда серьезно сказал, что Винсент может обращаться к нему за чем угодно. Звучало это зловеще – и таковым оно было на самом деле.

Впрочем, повода не было. Из колледжа близнецы спешно вернулись три года спустя, когда им пришлось принимать дела после смерти родителей. И пытаться наладить издательство – что у них вышло весьма успешно.

Периодически Винсент встречался с Винни, но за помощью пришел к нему только недавно, когда потребовалось отыскать Анну. И Винни, как и всегда, конечно же, располагал нужной информацией. И напомнил, где до сих пор на улицах можно быстро купить оружие. Которое весьма пригодилось.

Но когда Винсент брел по пустынной дороге, дрожа от холода под дождем, он сразу подумал о Винни. И не только потому что тот жил на окраине города с этой стороны Лондона. Сначала Винсент мечтал о теплой комнате и горячем чае, но к тому моменту, когда добрался до Винни, то вообще с трудом соображал и боялся, что не найдет нужный дом.

Когда в дверь постучали, Винни как раз допивал свой чай.

– Я открою. Подожди в гостиной.

Он вышел из кухни, а следом за ним последовал и Винсент, прошептав Мариссе:

– Пожелай мне удачи.

– Удачи.

Он вышел в гостиную, потирая уставшие от света глаза и надеясь, что гости захватили его очки – иначе далеко он отсюда не уйдет.

Первой в гостиную ворвалась Анабель. Она на миг застыла на пороге, но сразу увидела Винсента и, взвизгнув, кинулась к нему на шею. Винсент рассмеялся и подхватил сестру, так что ее ноги на пару мгновений оказались оторваны от пола.

Следом вошли Фэй и Фредерик, которые тоже с радостью обняли Винсента, и Офелия, протянувшая ему темные очки.

– Рад, что ты в порядке, – Фредерик, казалось, сиял, – но зачем было сбегать? Поехали домой, там все расскажешь.

В этот момент Винсент почувствовал себя настолько ужасно, насколько только можно.

– Нет, – вздохнул он, – сначала я вам все расскажу.

Правда, сразу все равно не вышло – Марисса начала суетиться с чаем, а Винсент успел проскользнуть наверх и переодеться в собственные темные джинсы и рубашку, а заодно попробовать привести в порядок мысли. Он отказался от чая и, спрятавшись за стеклами темных очков, устроился в том же кресле, где сидел накануне под теплым пледом.

– Похоже, ничего хорошего ты не расскажешь, – нахмурился Фредерик.

– Ну… все было не настолько плохо.

– В смысле?

– Ну… мне пришлось немного притвориться психом.

В комнате воцарилась тишина, и Винсент подумал, что произнесенное вслух, это звучит еще хуже, чем казалось.

– Ты – притворялся? – растерянно сказала Анабель. – Но тебе снились кошмары.

– Плохих снов мало, чтобы тебя упрятали в психушку, а мне нужен был вариант наверняка.

Тишина вернулась такой же оглушительной, как была всего мгновение назад, и Винсент пожалел, что не взял чашку с чаем, которую можно крутить в руках и не смотреть по сторонам.

Ни слова не говоря, Анабель встала и вышла прочь из комнаты. На лице Фэй отразилась растерянность, Офелия, похоже, совсем не удивилась, а на непроницаемом лице Фредерика невозможно было прочитать эмоции. Но его голос мог поспорить по холодности с айсбергом:

– Рассказывай.

– Действительно, кошмары были кошмарами, но они… становились хуже. Я помню, чем это закончилось в прошлый раз – глюками на Хэллоуин, когда я не мог проснуться. И я решил… обратиться к истории.

– Лиллиан, – сказал Фредерик.

– Кто это? – удивилась Фэй.

– Родственница, – Фредерик как будто ронял не слова, а глыбы льда.

– Которая большую часть жизни провела в психушке. Отличная наследственность, – проворчал Винсент. – Ей тоже снились кошмары. По началу.

Он помолчал, но остальные не торопились говорить, и Винсент продолжил:

– Выяснить, в какой клинике она содержалась, оказалось не проблемой. Но вот давать там информацию мне отказались. Этот доктор Стивенсон, который заправляет Хартвуд Хиллом – он уперся и все твердил о конфиденциальности. Он вообще мутный тип. Пригрозил, что, если я буду настаивать, он уничтожит файлы – и уничтожил бы. Я хотел взглянуть, что такого в деле Лиллиан Уэйнфилд. Чем все закончилось. Какой диагноз ей поставили…

– И какой? – спросила Офелия.

– Там много странного. Все ее симптомы подробно описаны, все лечение, на протяжении многих лет. Но никакого диагноза.

– Так ты все затеял ради куска бумаги? – спросил Фредерик.

– Мне не очень-то хотелось сходить с ума, – огрызнулся Винсент.

Офелия, не торопясь, поднялась и оправила юбку платья, как будто это действительно требовалось.