Тот момент

— Ладно, — продолжает мистер Макин, — Рук-Картер, становись с Катбертсоном, Али, ты с Джонсоном. Возможно, это немного вас оживит.

Я смотрю на Харрисона, у того на лице самодовольная ухмылка. Тоби тоже смеется, когда Мустафа подходит к нему. Что я действительно хочу сделать, так это сбежать и больше никогда не возвращаться. Вместо этого я иду туда, где стоит Харрисон.

— Бьюсь об заклад, теперь ты жалеешь, что на меня стучал, — говорит он. — Настало время расплаты.

Звук смеха других мальчиков почти заглушает дождь. Харрисон так сильно бросает мяч мне в лицо, что становится больно.

— Дамы вперед, — объявляет он.

Я начинаю убегать. Я хочу бежать до самого дома. Никогда не возвращаться в эту дурацкую школу. Однако скорости мне не хватает. Я слышу, как Харрисон догоняет сзади. Знаю, что он доберется до меня в любую секунду. Меня немного тошнит.

Секунду спустя я чувствую, как он хватает меня за ноги и дергает. Я вытягиваю руки, но слишком поздно. Я падаю в грязь. Харрисон всей тушей приземляется на меня и бьет коленом по яйцам. На мгновение мне кажется, что меня вырвет. Я изо всех сил пытаюсь дышать. Я не могу понять, закрыты ли мои глаза или их залепило грязью. Что я точно знаю, так это то, что не хочу лежать здесь, на земле. Пытаюсь встать, но вес не дает. Меня трясет, спина у меня мокрая. Это кровь. Я знаю, что это кровь. Я чувствую, как она просачивается мне на спину. Мама будет лежать там, когда я встану. Ее кровь залила меня.

Я начинаю кричать. Я не уверен, остались ли ребята здесь или уже ушли, но ничего не могу поделать. Крик рвется наружу.

Я кричу ей. Кричу «мама, мама» снова и снова. Груз исчезает. Но я не смею вставать, потому что если это сделаю, то увижу ее. Увижу сумку, нож и сосиски на полу. Я лучше буду лежать здесь вечно, в ее крови, чем увижу это снова.

Кто-то тянет меня за руки. Поднимает меня с земли.

Я крепко жмурюсь и цепляюсь за спасителя. Это, должно быть, Каз. Пытаюсь обнять ее, но потом понимаю: это не она. Мужской голос зовет меня по имени. Я приоткрываю глаза, ровно настолько, чтобы посмотреть, кто это. Первое, что вижу, — это свисток мистера Макина.

Учитель просит Мустафу пойти с нами в раздевалку. Думаю, тренер боится, что я снова закричу, а он не знает, что тогда делать.

— Тебе нужен врач, Финн? — спрашивает мистер Макин.

Я не уверен, имеет ли он в виду врача, который дает лекарства, или такого врача, к которому папа привел меня после того, как все случилось, того, кто просит вас рассказать, как вы себя чувствуете. В любом случае я не хочу его видеть.

— Нет, — говорю я. — Я просто хочу смыть грязь с лица.

Тренер говорит Мустафе оставаться со мной в раздевалке. Чтобы мы ждали здесь, пока он не вернется с другими мальчиками. Когда учитель уходит, я смотрю на Мустафу. Я не знаю, что сказать, поэтому ничего не говорю. Просто медленно иду в туалет, опустив голову.

Они все еще смеются надо мной, когда возвращаются в раздевалку. Мы с Мустафой уже переоделись и сидим на скамейках.

— Финноне нужна ее мамочка, — дразнит Харрисон. — Финнона плакала и звала свою маму.

— Оставьте его в покое, — говорит Мустафа.

— Да? А что ты нам сделаешь? Попросишь свою семью сделать бомбу и взорвать всех нас? Этим вы занимаетесь, не так ли?

Я даже не заступаюсь за Мустафу, потому что все еще не могу говорить. Я не знаю, что случилось. Почему все вернулось. Все то, что я так долго пытался выбросить из головы. То, что я вижу или слышу только в кошмарах. Но мне показалось, что я вернулся туда. Как будто это происходило снова и снова.

Я наклоняюсь и завязываю шнурки на школьных туфлях.

— Никогда не знал, что ты маменькин сынок, — говорит Харрисон. — Она все еще читает тебе сказки на ночь? Укладывает в кроватку? Целует перед сном?

Все смеются. Все, кроме Мустафы. Я беру школьную сумку, бросаю грязную спортивную форму и выхожу из раздевалки. Мистер Макин в своем маленьком кабинете. Дверь открыта, но я не вижу его, когда прохожу мимо. Спортивный блок отделен от остальной школы, поэтому мне не нужно красться мимо кого-либо еще. Я продолжаю шагать мимо главного входа и выхожу за ворота. Едва оказавшись на свободе, я бегу. Возможно, я не очень проворный на поле для регби, но оказывается, что я двигаюсь намного быстрее, когда надо сбежать из школы. Я не знаю, станут ли они преследовать меня, но не собираюсь рисковать. Бегу до самой автобусной остановки. Понятия не имею, во сколько ходят автобусы, но мне повезло. До очередного нужно подождать всего две-три минуты. Я захожу, все еще пытаясь отдышаться, и показываю свой проездной. На секунду кажется, водитель что-то скажет. Спросит, не прогуливаю ли я. Закроет двери и отвезет меня обратно в школу. Но нет. Он просто кивает и отъезжает от автобусной остановки.

Я сижу в углу в задней части автобуса, как будто сделал что-то плохое, и смотрю в окно. Я точно знаю, куда еду. В последнее место, где я был счастлив. Место, о котором я тосковал каждый день, когда ходил в школу.