Тот самый сантехник 8 (СИ)

– Ну, да, – кивнул Стасян. – Как в Японии будет. Сад камней разведёшь или вроде того. Ну или ёлки бери и стриги, поливай. Ты на яму-то посмотри. Копать уже не надо. Бочку с цементом закопаю. И такой столб подпорочный будет, хоть колоннаду на него ставь. Или хочешь я тебе пруд тут же и организую? В таком хочешь – рыбачь. Хочешь – прорубь. Ща померю… – и в качестве доказательства своих намерений крановщик тут же в яму и спрыгнул.

А у ямы дна и до этого не было видно. В дыму всё и земля как уголёк чёрная. Солнце не настолько встало, чтобы с горизонта поглубже заглядывать.

Быстро всё произошло. Боря только к краю ямы приблизился:

– Стасян?

– Нормально всё! – донеслось метров с пяти, судя по звуку. – Лестницу только дайте! Сам не вылезу.

Щац выдохнул тяжело и сказав:

– А я уже думал всё, оправдал позывной. Вот не человек, а сущее наказание! – чертыхаясь, Лопырёв сам за лестницей и пошёл за здание.

– Есть закурить? – спросил Стасян из глубины, словно не зная чем ещё заняться в прохладной и дымной полутьме.

– Терпи! – посоветовал сантехник. – Как Шац терпит.

– Ну… ладно, – раздался ответ.

И крановщик притих подозрительно.

Шац вернулся с лестницей, что до уровня третьего этажа доставала. Она так и осталась на территории, как крышу закрыли. Всё-таки своровать такую длинную ещё умудриться надо, а из закрытого посёлка на удалении – тем более.

Опустив лестницу в яму, длины едва хватило, чтобы Стасян подбородком края воронки коснулся.

– Зато яма какая, а? – сиял рекламой белых зубов на фоне перемазанного грязью лица крановщик.

– Повезло тебе. Походу, проникающая сторона зарядов в землю целилась, – даже прикинул Шац, пока оба руки крановщику подали.

Стасян только одну руку взял. У Бори. А Шацу с ходу сами кусок какой-то грязи в руки сунул. Хозяин участка только зрение сфокусировать успел. Как тут же присвистнул, лишнее обтирая.

Боря и сам присмотрелся, а там осколка край жёлтый блестит.

– На жилу наткнулись, – улыбнулся Лопырёв сразу. – Вот её край вместе с камнем и откололся. А золотая вена походу тянется вдоль того камня.

– Ага, как будто золото в камень вросло, – кивнул Стасян, разглядев немного, но важное. – Но отдели от всего лишнего металл благородный и немало добра получится. Так что, Шац, не в обиде теперь?

– Японские мотивы, говоришь? – усмехнулся Шац и осколок в руке взвешивая, сам в архитектуру с дизайном подался. – Да здесь купель ебануть можно! Или на бассейн расширить и выйти. С местом для ныряния. А баню вообще подвинуть. Но с пагодой ещё надо помыслить. Или татами какое бахнуть при расширении зоны патио. Да, мужики?

– Ага, медитация и всё такое прочее, – уже отряхивался крановщик, восстановив статус-кво. – А то ты никак дзен постигнуть не можешь. Саматхи достичь. Ну или хотя бы поискать.

– А что это за хрень?

– Это когда тебе хорошо так, что всем через тебя хорошо, – ответил крановщик вроде просто, а вроде и двоим не раскопать глубины. – Ну чисто о душе подумать. А то всё водка-водка, бухать-бухать. А о великом когда? О космосе и микрокосме? Человек вообще по образу и подобию? Или хвост собачий, да и тот облезлый?

– Стасян, я не пойму. Ты с гор спустился, что ли? – попытался снова разгадать этот ребус под названием «человек» Матвей Алексеевич, но курить снова не стал. Девушке обещал. С красивыми глазами. – О космосе он мне втирает. Тут со своей планетой разобраться не можем. Куда нам ещё и Марс лететь засорять? И прочий Дальний космос. Угомонись уже.

Подумав, Шац отдал все сигареты крановщику.

– Вот, дарю.

Но затем Лопырёв сказал Глобальному как есть:

– Борь. Результатом доволен. Базара нет. Грамм на двести-триста потянет после обработки. Сбыт найду.

– У меня есть сбыт, – буркнул Глобальный как бы вставив слово между делом.

– В смысле есть? – даже сбился с мысли хозяин участка.

– Прямая. В смысле прямая поставка в Москву. В ювелирки ломом пойдёт, – Боря даже на телефон посмотрел, дату припоминая. – Батя сейчас фуру в столицу гонит. Доверили ему груз с мороженой рыбой с Владивостока. А твою подложку я в аренду сдал на тот же маршрут. А как обратно водитель приедет, через него можно передать. Вместе с золотым песком. Там тоже уже грамм двести с лишним набралось. Я в последние дни не взвешивал. Горн сделал, в гараже стоит. Но пока не пробовал. Давай слитки сделаем? Удобнее будет!

Оба на Стасяна посмотрели, а тот колечки пускает. О золоте не думает, но раз на него внимание сконцентрировалось, тут же сосредоточился, кашлянул:

– А что? Не так уж и мало выходит. Кузнеца вам искать надо, мужики. Ну или самим видео-ролики в интернете глянуть.

– Ай, да Боря! Ай да сукин сын! – рассмеялся Шац, уже и не знаю журить, ругать, курить или хвалить.

– Кстати, давайте я за кузнеца, а? – тут же снова попытался наняться Стасян, словно не желал ехать в деревню.

– А как же ролики? – приподнял бровь Шац.

– Да какие ролики? Я так всё сделаю! На глаз, – заверил крановщик. – Что там делать? Поднимай температуру, да поднимай, пока не расплавиться!

– Ты ещё с ураном экспериментировать начни, – улыбнулся Боря.