Товарищ генерал

"Я своих бойцов знаю, кто как воюет, а ты, может, в кустах прятался и к ужину поспел!" Вот тут и нужно было мне проявить геройство, сообразить, товарищ генерал! Пошел, принес повару воды, нарубил сухих веток. Он меня за это накормил. Я не лег спать голодный. Этому уже меня никто не учил. Сам догадался!"

"Где он теперь? - подумал Харитонов. - В каком госпитале?

Где Краевич, Зина?"

Послышался легкий стук в дверь и голос адъютанта:

- Можно, товарищ генерал?

- Войди! - ответил Харитонов.

- Товарищ генерал, - начал Шпаго, - мы с Мишей обедаем.

А вы что, святым духом жить хотите?

- Не святым духом, а сухим пайком!

- Как хотите, товарищ генерал, сегодня жэ пойдете в генеральскую столовую, - решительно произнес Шпаго,

- Ладно! - не желая ссоры, согласился Харитонов.

Генеральская столовая помещалась в красивом одноэтажном доме под черепицей. Высокое крыльцо вело в коридор. Дверь направо-в зал, другая.раскрыта настежь, во двор. Там была кухня.

В большой светлой комнате стояло несколько овальных столиков, покрытых свеженакрахмаленныдли скатертями. Ветер надувал палевые занавески у раскрытых окон. Харитонов выбрил самый крайний столик слева от входной двери и сел спиной к окнам, чтобы люди, входя в зал, не сразу обратили на него внимание. Он заказал окрошку и с аппетитом, впервые за эти несколько дней, принялся за еду. В коридоре послышались шаги и недовольный голос Казанского.

"Надо полагать, пройдет в конец зала и займет стол ближе к окну, чтобы никто не ходил мммо", - подумал Харитонов. Но он ошибся. Шаги Казанского направились в его сторону, послышался шум отодвигаемого стула. Харитонов опустил глаза в тарелку.

- Вы почему не показыв-эетесь? - спросил Казанский.

- Жду вызова! - глухо ответил Харитонов.

- К кому?

- К командующему.

- Вы полагаете, что он вправе отменить приказ Главкома?..

С расследованием вашего дела, пожалуй, лучше повременить, пока Ставка как следует разберется в обстановке!

- Тем более я нигде появляться не буду. Всякий разговор мой по этому вопросу может быть истолкован как попытка повлиять на разбор дела...

- Это, пожалуй, верно! - согласился Казанский. - В таком деле советую не торопиться... Вы что брали на первое?

- Окрошку.

- Ну как она сегодня?

- Хороша!

Казанский быстрым движением руки вскинул очки на переносицу и пробежал глазами меню.

"Нет, больше не пойду в эту столовую!" - выговаривал себе Харитонов, возвращаясь домой, стараясь не думать о совете Казанского. Всякое бездействие, оттяжка, неизвестность органически претили ему.

Ночью он не мог уснуть. Снова болело сердце. Когда боль сделалась невыносимой, он не спеша оделся и вышел в сад. Светил полный месяц. Тени от деревьев падали на траву, неровные, причудливые. Со стороны дома выступила человеческая фигура.

Харитонов узнал адъютанта.

- Ты зачем встал? - недовольно спросил Харитонов.

- Встал по своей надобности! А вы что не спите, товарищ генерал?

- Знаю, какая это надобность! - резко сказал Харитонов. - Ну что ж! Следи! Только не хитри! Не бойся, не сбегу!

- Вам не стыдно, товарищ генерал? - с обидой в голосе проговорил Шпаго.

- Обиделся, что я о тебе так подумал? - удивился Харитонов--Так что тут обидного? Разве я тебя осуждаю?.. Тон, может быть, резковат... Извини... Нервы шалят!

- Вы меня не осуждаете, но я вас осуждаю, товарищ генерал! проникновенно сказал Шпаго. - Зачем пистолет взяли? Кто же из нас хитрит?

-Молчи! - с сердцем сказал Харитонов. - Знаю! Про Павла Корчагина начнешь. Но это не тот случай. Лучше бы я был искалечен, но не лишен доверия!.. Без доверия нельзя жить!

- Товарищ генерал! - с чувством продолжал Шпаго. - Я тут время не теряю... Кое-что узнал... И насчет доверия к вам... В Политуправлении фронта вы доверия не лишены... Бригадный комиссар свое мнение высказал... Я так рассуждаю, товарищ генерал, что и вы со своей стороны должны дать телеграмму в Ставку с просьбой разобраться глубже!

Харитонов отрицательно покачал головой:

- Нельзя, капитан! Я подчиняюсь Главкому направления. А кроме того, поймх: в телеграмме всего не скажешь. Да и отправить ее нельзя без согласия штаба...

- Товарищ генерал, - решительно сказал Шпаго, - завтра придет следователь прокуратуры, вы должны помочь глубже разобраться в деле... Неужели у вас не хватит мужества отстоять правду? Ведь это дело касается не только вас, но и меня, и всей Девятой армии!

Харитоноз слушал не шевелясь.

- Следователь?.. Ты это точно знаешь? Завтра?

- Точно,товарищ генерал!

На другой день пришел следователь, человек средних, лет с непроницаемым лицом.

Харитонов говорил с ним не как подследственный, а как командующий армией на- разборе боевой операции, но следователь из всего, что говорил Харитонов, удерживал в памяти лишь то, что подтверждало обвинительную версию. И так как сам Харитонов был настроен по отношению к себе критически, он облегчал задачу следователя.