Товарищ Миша

Мишка попытался сообразить, как лучше действовать, но ничего лучше, как просто расстрелять немцев в упор, не придумал. Он выскочил к ним и одно очередью срезал обоих. Не торопясь пошёл навстречу купающимся. Камрады дёрнулись было к берегу, но остановились, понимая, что к оружию добежать не успеют. Мишка не стал долго думать, дал две очереди, но поразил только одного из трёх. Остальные рванули вплавь через озеро.

Хорош автомат в ближнем бою, а вот на расстоянии точность падает. Но ничего, немецкая винтовка есть под рукой. Выстрел и остался уже один. Ещё выстрел и только круги на чистой поверхности озера.

Мишка быстро покидал в коляску одного из мотоциклов вещи, винтовки, пулемёт со второго мотоцикла, ранцы, канистру с топливом. Обрезал провода у оставляемого мотоцикла, пробил колёса.

С трудом развернулся на песке и погнал нагруженный трофеями мотоцикл подальше от этого места. Главное не нарваться неожиданно на фашистские части.

Несколько километров по полевой накатанной дороге в направлении виднеющегося вдали леса и поворот на чуть заметную, заросшую травой тропу.

В лес влетел на приличной скорости, проскочив чудом между двух пеньков. Заглушил мотор, огляделся, но слезть с мотоцикла не дали.

— Хенде хох, фашист! — прозвучал молодой звонкий голос.

— Пошёл ты! — ответил разгорячённый гонкой Мишка.

— Я тебя счас кокну, сволочь фашистская! — за спиной раздался звук передёргиваемого затвора. — Я таких, как ты, прислужников уже много убил! И тебя убью!

«Что тут скажешь. Парень на нервах, а тут непонятный военный в красноармейских форменных штанах, немецком мундире, каске и очках. Пристрелит запросто».

— Чувак, успокойся, свой я. Ты только со страха в меня не пальни.

В это время опять раздался звук передёргиваемого затвора.

Мишка засмеялся и обернулся, не вставая с седла мотоцикла.

Прямо в лицо смотрело чёрное отверстие ствола винтовки.

— Патронов дать?

— Стоять! Сидеть! Стрелять буду!

— Для начала определись, что мне делать, а потом кричи. Ты из винтовки хоть раз стрелял? — Мишка медленно направил свой МП в сторону парня. — Стоит мне нажать на курок и нет больше тебя.

Парень обречённо опустил винтовку.

— Ну и кто ты? Откуда и куда?

Парень неожиданно захлюпал носом.

— Коровин я. Степан. 103 стрелковый полк. Мы строили укрепления на границе. А тут война! Почти все в казарме погибли. Я из под завалов выбрался. Грохот, взрывы, убитые. Я бежать. У нас ведь и оружия не было. Вышел в расположение какой-то части, и сразу пришлось вступить в бой. Немцы атаковали. Только выстрелить ни разу не успел. Снаряд разорвался рядом с ячейкой и меня засыпало. Когда очнулся под вечер, рядом живых никого. Нашёл винтовку и опять пошёл к своим. Пристал к отступающей части, немного повоевал. В основном отступали. Недалеко от Минска на нас вышли танки, когда мы шли в колонне. Как оказался один не помню. Очнулся в лесу. Вокруг тишина, а мне кажется, что сейчас появятся немцы и убьют меня.

Мишка слушал рассказ Степана, а сам внимательно осматривался и прислушивался к окружающему пространству.

— Проголодался?

Степан вытянул голову, словно цыплёнок, с шумом сглотнул слюну.

— Вытаскивай ранцы. Освободишь один и всю еду потом определим в него. Короче, накрывай поляну.

— Какую поляну? — Степан с искренним непониманием уставился на Мишку.

— Стол накрывай, — усмехнулся Мишка. — Обедать пора. Костёр разжигать не будем. Мало ли кто тут болтается. А вещички в мотоцикле надо разобрать.

Испорченные пулями и кровью форменные куртки тщательно исследовались на предмет пригодности и личных вещей. Три неповреждённых комплекта формы (остались от любителей водных процедур) были отложены в сторону. Оружие, автомат и пять винтовок, два хороших боевых ножа, подсумки с патронами, две гранаты и два пулемёта МГ с тремя полными коробками для лент. Приличный такой улов.

Степан с трудом сдерживался, чтобы не проглотить что-нибудь из еды, разложенной на тряпице, в которой оказалось сало. Он голодными глазами поглядывал на яства и выражал удивление от того, чем занимался Мишка.

— Это мародёрство, — брезгливо проговорил Степан.

— Тогда не ешь, — ответил Мишка, заворачивая в перепачканные кровью форменки лишние винтовки и пулемёт с другого мотоцикла.

— Я про вещи…

— Война. Используй всё, что может в какой-то мере помочь уничтожить врага и скрасит твой быт. Голодный и раздетый солдат долго не навоюет.

— Солдаты у немцев…

— Ты тоже солдат, — усмехнулся Мишка. — Просто называют тебя — красноармеец.

— Странный ты…

— Что есть, то есть. Я и сам себя не узнаю, — Мишка задумался, в глазах блеснули слёзы. — Ты что намерен делать? Идти к своим или есть другие планы? Жуй, давай. А то помрёшь от голода прямо сейчас.

Степан с минуту жевал хлеб с салом и луком вприкуску. Немного утолив голод, спросил:

— А ты?

Мишка улыбнулся. В прошлой жизни вопросом на вопрос отвечал он сам.

— Я пока не решил. Идти через линию фронта или создавать партизанский отряд.

— Партизанский отряд? — Степан даже жевать перестал.

— Буду бить фашистов в их тылу.

— Как Давыдов в двенадцатом году? — глаза Степана заблестели.