Товарищ мой

Светало. Светало. С рассветомПошли боевые рассказы.— Ну, как рассказать вам об этом?Все было согласно приказу:Я девять чужих самолетовОгнем истребительным встретил,Как в Северной школе пилотовУчили меня в тридцать третьем.— Однако, — сказали танкисты, —Пилоты не очень речисты.Сейчас для рассказа мы словоДадим лейтенанту Смирнову.Светало. Светало. Светало.На клумбах дышали растенья.— Вдруг гусеница отказала,Когда мы пошли в наступленье.

Тогда с молотком и наганомЯ вылез наружу из башни.Стоять под огнем ураганным,Наверное, все-таки страшно!Сменил я разбитые звенья,Как в танковой школе учили.Мы снова пошли в наступленьеИ нашу пехоту прикрыли.Пилоты сказали: — Танкисты,Вы тоже не очень речисты.Наверное, только поэтуПрославить историю эту.— Танкисты и летчики! Все мыУмеем рассказывать плохо,Но кровью и сталью эпохаБессмертные пишет поэмы....Светало. Светало. Светало.

В туман уходили дороги,И синяя лампа горелаНа случай воздушной тревоги.1938

«Среди суровых будничных тревог...»

Среди суровых будничных тревогМоскву я вижу и бульвар в сиренях.О чем ты замечталась? ВетерокЧитает книгу на твоих коленях.Камчатку я узнал и Сахалин,Летал в тайгу, в туманном небе канув,Я видел сверху синеву долинИ сумрачные кратеры вулканов.Здесь все тобой, здесь все Москвой живет,Здесь все полно мечтою о желанном —Подводной лодки осторожный ход

И самолет над Тихим океаном.Так, значит, грустью надо пренебречьИ стать, как пограничник, терпеливой.Ведь расставанье создано для встреч,И за отливом будет час прилива.1938

КОМАНДИР

В гору бегом, через речку вбродПовел лейтенант свой стрелковый взвод.Сердце стучало: скорей, скорей!Шли под навесным огнем батарей.Взмокла одежда, песок у глаз, —Шли в наступление в первый раз.Возле морщинистых старых скалС пулей в груди лейтенант упал.Тогда отделенный крикнул:«За мной!» —

И взвод поднялся живой стеной.Ползли, бежали, карабкались, шли.Рядом взлетали столбы земли.Тут отделенный на землю лег,Поднялся на локте, но встать не смог.С каждой минутою он слабел,Стал, словно бинт, безжизненно бел,И увидал, как, принявши взвод,Красноармеец вышел вперед;Самый тихоня из всех тихоньКрикнул: «За мной!»Приказал: «Огонь!»Под его командой была взятаТа неприступная высота.1938

СЕРДЦЕ БОНИВУРА